Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина
– Спасибо, что поддерживаете меня. Но – нет, тут напортачил я сам. – Петр озадаченно потер лоб. – Стася, это произошло еще до нашего знакомства, пару лет назад. Я тогда сделал все, чтобы видео нигде не засветилось, но, видимо, кто-то смог добыть запись, а потом снял на ее основе целый сюжет. Наверное, лежало где-то до поры до времени в ожидании подходящего момента… Словом, был у меня один приятель, этакий прожигатель жизни. Заводила в компании деток богатых родителей. Как-то он позвонил, сказал, собираются в ресторан, пригласил меня. Заняться было нечем, и я поехал. Когда появился там, они уже переворачивали все вверх дном. То ли опились, то ли обкурились, неважно… Кажется, им не понравилась реакция девушки-хостес, та долго не хотела пускать их в зал, они ведь пришли уже подшофе… Я попытался разобраться, что происходит. Глупо вышло, нужно было сразу оттуда уходить.
– Да уж, мы видели, как ты «разобрался», – безжалостно хмыкнула Стася. – Тот бедный дядечка, должно быть, долго отмывал лысину от салата…
– Теплого салата с морепродуктами и хумусом, – с непонятной гордостью уточнил Петр. – Надеюсь, он так и не смог оттереть свой дорогущий костюмчик! До сих пор жалею, что не врезал ему от души!
Это что еще за новости? Только что был воплощенным раскаянием, боялся на Стасю глаза поднять, и вдруг такие перемены… Анна Ильинична осуждающе покачала головой, и я была с ней полностью согласна. Выходит, не зря все-таки его вывели в герои того обличительного репортажа?
– Вы не так меня поняли, – уловив наше порицание, бросился оправдываться парень. – Тот жлоб получил по заслугам! Он оскорбил мою мать.
Я попыталась вспомнить злосчастный ролик. Перевернутые столы, вспоротые диванные подушки, наглец с длинной челкой, любующийся делом рук своих… В изложении Петра ситуация представала в несколько ином свете. Заведение было из числа фешенебельных, и там нередко ужинали знакомые Кузнецова-старшего. Один из них и узнал Петра, пытавшегося утихомирить приятеля и его компанию.
– Он окликнул меня, сказал, что совершенно не удивлен, ведь яблоко от яблони недалеко падает. Мол, кем еще может вырасти сын отъявленной стервы, годами трепавшей бывшему мужу нервы… Я позорю своего отца, достойного человека, – весь в мать, хамку и алкоголичку, меняющую мужиков как перчатки. – Даже по прошествии немалого времени на скулах Петра заиграли желваки. – У нас ведь непростая семейная ситуация… Родители давно развелись, и это не секрет. Я рос с отцом, он сделал все, чтобы я поверил: мама меня бросила и не хочет со мной общаться. Мне так долго рисовали образ матери-монстра, что я перестал в это верить. И, повзрослев, сам ее разыскал…
Каково же было изумление Петра, когда он услышал другую версию семейной драмы! Оказывается, в свое время отец надавил на мать, заставив, по сути, отказаться от сына. Настаивал, угрожал, уверял, что она, совсем еще в ту пору юная, без копейки денег, ничего не сможет дать ребенку. И мать послушалась, тем более что ей обещали регулярные встречи с сыном. Эпизод с увлечением алкоголем случился вскоре после развода, когда стало понятно, что видеться с Петром ей никто не даст. Потом она уехала за границу, там ее жизнь как-то наладилась, появился новый муж и еще двое детей…
– Теперь мы с мамой все время на связи. Иногда встречаемся: или она приезжает сюда, или я летаю к ней. Отец не в восторге от наших встреч, но они случаются крайне редко, да и я уже взрослый, могу сам все решать. Вот так. – Петр развел руками и обвел нас взглядом. – Я смирился с ситуацией. Прошло столько лет, ничего уже не склеить… Все в прошлом. Но я никому не позволю задевать мою мать!
Как все-таки важно иногда разговаривать вот так – откровенно, не стесняясь даже самых неприглядных фактов… Атмосфера за нашим столом ощутимо переменилась: неодобрительные взоры сменились понимающими, даже Стася смотрела на Петра без былого высокомерия, скорее сочувственно. Но я, единственный присутствовавший здесь свидетель его главного «подвига», не была готова выдавать индульгенцию.
– Простите, но придется коснуться одной крайне неприятной и важной темы. Раз уж начал объяснять, говори все. – Я пригвоздила взглядом Петра, который счел себя реабилитированным и потянулся к пирожкам. Не рано ли он успокоился? – Я своими глазами видела, как ты изменял Стасе. Бессовестно обнимался с какой-то девицей, не смущаясь, что вас увидят. Как это понимать?
Красные пятна на щеках и забегавшие в волнении глазки говорили сами за себя. Можно сколько угодно давить на жалость, но с фактами не поспоришь. Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Так-так, послушаем, что наш экс-женишок будет мямлить в свое оправдание…
– Майя, не понимаю, о чем ты. – Он бросил взгляд на Ника, ища поддержки, но тот лишь покачал головой, мол, ничего не знаю, разбирайся сам. – Не было такого!
– Ну как же не было, когда я сама все видела… – Ах, как жаль, что Игорь тогда не дал мне запечатлеть влюбленную парочку на фото! Да, а почему? Законченный лицемер и лжец ничего не делал просто так. В этом явно кроется подвох. – Ты обнимался и целовался с какой-то девицей, вы прыгали от счастья, потом сидели в ресторане… Подготовка к вашей со Стасей свадьбе шла тогда полным ходом, но ты обманывал невесту.
– Обманывал Стасю? Я? Ты уверена? Никита спрашивал меня об измене, но я никак не могу взять в толк, о чем речь. – Петр беспомощно повертелся в стороны, призывая окружающих в арбитры. – Посудите сами: у меня есть невеста – молодая, красивая, обеспеченная. Тут бы жить да радоваться! Зачем мне смотреть на других и тем более рисковать таким удачным союзом? Где логика?
Хм, слишком откровенно, но правдоподобно. Парень выглядел искренним и обескураженным, но кто знает, какие актерские таланты дремлют в иных людях… Кто-кто, а я-то это отлично знаю, Игорь преподал мне прекрасный урок!
– Давай разбираться, – я помедлила, собираясь с мыслями. – Я видела вас в сентябре, в середине месяца. Ты выбежал из института, она подъехала на машине ярко-желтого, прямо-таки канареечного цвета. Стройная девица, в джинсах, на высоких каблуках, с длинными волосами, брюнетка… Вспомнил?
– Брюнетка? На желтой машине? В середине сентября? – Судя по виду Петра, он уже с трудом удерживался от хохота. Это что еще за диво, очередной крепкий орешек на наши головы? Парень тем временем вовсю копался в галерее своего телефона. Наконец, отыскав нужное, он повернул ко мне экран. – Эта?
Я всмотрелась в темноватое селфи. На фоне интерьера, в котором смутно угадывался зал ресторана, склонились головами друг к другу Петр и его спутница. Ухоженное лицо, длинные каштановые волосы, бежевый кардиган… все так, она самая! Но при ближайшем рассмотрении коварная девица оказалась отнюдь не сверстницей нашего изменщика. Что, горе-ловелас, надоела капризная Стася, решил переключиться на дам постарше?
– Это же моя мама! – отсмеявшись, с оттенком укоризны бросил Петр. – Мне тридцать, а родила она меня в восемнадцать. По современным меркам еще молодая женщина. Мама следит за собой: правильное питание, фитнес, детокс и все такое… Может себе позволить, ее нынешний муж – человек обеспеченный. Не такого достатка, как мой отец, но все же… Конечно, мы обнимались и прыгали от счастья, ведь не виделись довольно долго. Она даже со Стасей еще не знакома! Именно ей мама и хотела подарить эту забавную машину. Выбрала на свой вкус, чтобы скрасить унылую осень и предстоящую зиму. Стоит с тех пор в гараже, цвет – жуть, конечно, курам на смех… Зато куплена от души! Может быть, Стасе все же пригодится…
А парень, похоже, оказался не таким легкомысленным болваном и скандалистом, каким представлялся с момента знакомства. Наконец-то расставив все точки над «i», он протянул Стасе сразу две коробочки: помолвочное кольцо, которое в свое время так бесцеремонно вернул ему Игорь, и новое, как знак своего желания начать все с чистого
