Дотла - Анна Эйч
Я по инерции тянусь к её губе, где когда-то заметил небольшую ссадину.
― Денис! ― повышает она голос. ― Когда я видела Стаса в последний раз?
― В вечер, когда он тебя ударил…
― Это были не наркотики… ― тихо всхлипывает она. ― Это был Стас.
Вика разочарованно трясёт головой, не веря, а потом горько усмехается.
― Я же знала, знала, что люди не меняются, и всё равно поверила, что этому могло быть какое-то объяснение. Боже, как же я хотела верить, что он правда не помнил, что это всё препараты…
― Вика… ― я хочу рассказать ей, что Стас и правда был не совсем чист, когда сделал это, но она не позволяет: новая волна психоза накрывает её.
― Он… он сделал это снова! Понимаешь? ― её глаза заполнились слезами. ― А сейчас я даже не могу злиться на него, потому что он соизволил умереть. И теперь о нём или ничего, или только хорошее! ― она переходит на крик.
― Вика, послушай…
― Я хотела порвать с ним! ― продолжает она.
― Что? ― я удивлённо вскидываю на неё взгляд.
― Я собиралась порвать с ним, каждый день. Уже около месяца я ходила в вечных раздумьях, а потом его ревность и пощёчина окончательно поставили всё на свои места.
― Так почему ты… ― начинаю я, но осекаюсь: мне нужно ей ещё кое-что сообщить.
― Почему не бросила тебя? ― она заканчивает за меня фразу.
― Да… ― у меня сжимается сердце.
― Потому что ты потерял брата, и я не хотела добавлять драмы. А потом… потом ты стал другим, то есть ты был собой, но для меня ты был Стасом, которого я всегда хотела видеть… ― Она запускает руки в волосы, окончательно разрушая свою причёску. ― Как же ужасно это звучит. Чудовищно!
Она отворачивается и плетётся к кувшину налить себе воды.
Я был Стасом, которого она хотела видеть. Это звучит и правда чудовищно, но почему мне тогда так тепло от этого? Я ― лучшая версия своего брата?
― Вика, он не такой мудак, каким мог показаться… ― я зачем-то продолжаю его выгораживать: наверное, чтобы сохранить в её памяти только лучшие воспоминания о нём.
― Да я это уже слышала, ― холодно бросает она, даже не посмотрев на меня. ― Теперь можешь не стараться: он умудрился бросить меня первым.
― Подожди здесь, пожалуйста…
Я встаю и иду в свою комнату: было ещё кое-что, о чём ей следовало знать. Мой брат наделал слишком много ошибок, но он по-настоящему любил эту девушку, и я хотел, чтобы она об этом знала.
― Это было у него в куртке…
Вика застывает, уставившись на предмет, которым я громко стукнул по высокому столу.
― Что это?
― Открой…
Её глаза снова стеклянные, секунда…
― Сука!― снова этот крик, наполненный болью. ― Да как он смеет! Он что? Он… что там, чёрт возьми! ― кричит она, захлёбываясь слезами и яростью.
― Вика, он любил тебя и хотел…
― Чего он хотел? Чего?
Я открываю коробочку ювелирного бренда, откуда победно блестит помолвочное кольцо.
― Он любил тебя до боли, ― тихо произношу я, понимая чувства брата, но не одобряя его поведение.
― Да, я в курсе. ― она с ненавистью смотрит на кольцо. ― До моей боли.
Я опасаюсь очередного нервного срыва, поэтому подхожу к ней и аккуратно прикасаясь предлагаю присесть и успокоится. Она позволяет отвести ее на диван и принимает стакан с водой, то ли потому что у нее уже не осталось сил на сопротивление, то ли потому что вообще не понимает, что происходит вокруг.
Помолчав ещё пару минут, она собирается с мыслями и уже деловым тоном заявляет:
― Зачем ты это сделал?
― Я хотел, чтобы ты знала о его чувствах.
― Я не про кольцо. Зачем ты стал им? Зачем превратился в Стаса?
Я сглатываю, ведь не могу рассказать ей всей правды, но и врать, глядя в эти глаза цвета тропического леса, тоже нет сил.
Глава 35
Время отдавать долги
Денис
Настоящее
Отчим принял мой план, хоть и немного сомневался в его жизнеспособности. Вот только разница заключается в том, что мне не нужно было выяснять, кто покушался на жизнь брата. Я это знал наверняка. Стас заигрался, но я не вмешивался, пока дело не зашло слишком далеко. Если раньше брат исполнял мелкие поручения, на которых зарабатывал быстрые деньги, то теперь он явно продвинулся по рангу и его стали посылать на серьёзные дела.
Мне это известно, потому что я сам был частью этого мира. Когда наши мама и отец-ублюдок ещё были вместе, мы со Стасом искали способы сбежать от него. Нам нужны были деньги и защита. Мой брат никогда не был тем, кто бежит к бандитам ради быстрого заработка ― этим человеком был я. Сначала мне поручали простые задачи: отвезти рюкзак из точки А в точку Б или поработать официантом в заведении конкурирующего клана и подслушать важную информацию.
Я был невидимкой и расходным материалом, рисковал похерить всю свою жизнь, загреметь за решётку ещё малолеткой и навсегда погрязнуть в уголовном мире, но мне повезло. Когда полиция устроила облаву, я не смог сбежать ― попался в руки цепких оперативников и провёл несколько суток в камере и на изнуряющих допросах. Это был очень показательный опыт и лучшая воспитательная работа. В эти минуты я думал только обо одном: «Мама этого не переживёт!».
Мне нельзя было садиться в тюрьму, умирать или катиться по наклонной: маму нужно было спасать, а не закапывать ещё глубже. Оказавшись чудом на свободе, я чётко решил: нужно уходить от клана, найти способ выжить и завязать со всей этой незаконной деятельностью раз и навсегда. Спустя полгода наша жизнь изменилась до неузнаваемости: мама встретила Олега, и он, как добрый волшебник, по щелчку пальцев решил все наши проблемы.
Вот только я не верю в сказки: Олег что-то скрывал, но мне не удалось понять, что именно. Я принял их брак и ушёл в тень отдавать долги тем, кто вытащил меня из тюрьмы.
Но спокойная жизнь длилась недолго: мама умерла от эпилепсии, и наш с братом шаткий мир снова разрушился как карточный домик. На этот раз тьма настигла Стаса: он сломался, сорвался с цепей, променял свои мечты
