Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

Но, как бы она ни старалась, ее взгляд то и дело устремлялся туда, где находился Юра. Хоть его часто закрывал народ, она снова чувствовала его как тогда, в новогоднюю ночь. Словно тьма следила за ней, за каждым шагом, вздохом, прикосновением. Юра продолжал сидеть и не танцевал, хотя ранее, на новогодних каникулах, он не отказывался от дискотек. Яра помнила их первый танец, каждое движение, и радовалась, что сейчас он просто сидит за столом, так как не хотела, чтобы кто-то еще узнал те же ощущения. Несколько раз замечала, что он на нее смотрел, но Юра тут же переключал внимание на сидящую рядом Виту.

«Трус. Он просто струсил, не захотел ввязываться в отношения, но и в лицо не смог этого высказать», – почему-то она в этом не сомневалась. Но факт того, что он бросил ее вот так, ничего не объяснив, изводил.

Ей захотелось с ним поговорить, доказать, что все будет хорошо, если решиться. Сейчас она была похожа на бабочку, которая нечаянно залетела в квартиру на источник света и продолжала биться об лампочку, обжигаясь об нее, но все равно думая, что это солнце.

Заиграл ремикс песни «Gimme! Gimme! Gimme!», который привел ее в восторг. Она рассмеялась и позволила Кузнецову затащить ее в самый центр танцплощадки, чтобы они отожгли по полной. А когда они выбрались из толпы, чтобы немного отдышаться, Яра обернулась к тому углу, где за столиком сидели ее знакомые. Спутанные мокрые волосы упали на ее раскрасневшееся лицо, и, когда она смогла убрать их, увидела то, что никак не ожидала.

Юра целовал Виту. Одна его рука лежала позади нее на спинке дивана, а вторая на коленке. Она, в свою очередь, прижималась к нему всем телом, обвивая шею руками, словно хотела с ним срастись или слиться воедино прям там, за столом.

От этой картины Ярославу замутило. Весь мир снова рассыпался на мелкие кусочки и отказывался собираться.

– Яра, тебе плохо? Ты побледнела! У тебя руки ледяные, – Руслан встревоженно потрогал лоб, будто думал, что внезапно температура ее тела упала до нуля.

Она заторможено помотала головой, на негнущихся ногах развернулась к барной стойке и попросила еще воды.

– Как ты себя чувствуешь? – Руслан взял ее за руку и повернул к себе. Он явно был обеспокоен, но не понимал, что происходит.

Ярость и ревность ослепляли, сейчас Яра не видела никого и ничего, лишь эту неприятную сцену, которая выжглась на сетчатке и отказывалась пропадать из памяти.

– Что-то мне и правда стало плохо. Кажется, я сейчас в обморок упаду…

Руслан аккуратно посадил ее на барный стул, пока она крепко прижимала ладони к глазам. Хотелось исчезнуть отсюда, просто телепортироваться в теплую постель, не проходить мимо, делая вид, что ничего не произошло. Потому что произошло. Ее сердце выбросили, и это оказалось намного больнее, чем описывают в книгах. Просто самому нужному для нее человеку она оказалась не нужна.

– Я сейчас машину подгоню ко входу, выходи минут через десять, слышишь?

Ярослава кивнула и повернулась спиной к тому месту, где сидела ненавистная ей компания, чтобы не видеть ничего, что там происходит.

– Присмотри, пожалуйста, за ней, чтобы никто не приставал, – это просьба была обращена к бармену, который понимающе улыбнулся.

Время снова стало тягучим, как мармеладный язычок, либо она не могла правильно его определить. В голове крутилась карусель из мыслей, ни за одну из которых невозможно было зацепиться.

Она не понимала, как могла подарить свой первый поцелуй парню, для которого он ничего не значил. Ей было жалко Виту, которая еще не поняла, какой он на самом деле. Не знала, как теперь совладать с собой и своими чувствами.

Ярослава попрощалась с барменом, который, приняв слова напутствия Руслана всерьез, действительно не отходил все это время, и направилась в сторону выхода. В полутемном коридоре горели лишь неоновые вывески, она позволила себе облокотиться о стену ладонью и продолжить путь так.

За углом Яра внезапно налетела на темную фигуру и, сфокусировав взгляд, поняла, что перед ней стоял Юра. Он был растрепанный и растерянный. Сам замер, будто не зная, куда себя деть и что теперь делать.

– Зачем, Юра? Зачем тебе все это надо было? Зачем ты так с ней? Со мной? – Голос звучал тихо, но отдавался во всем теле, будто она оглушила саму себя. – Чего ты молчишь? Сказать нечего? Не хочешь говорить, что ты просто используешь девушек в своих каких-то целях? Чтобы самоутвердиться? Сегодня одну целую, завтра другую…

Яра не успела договорить. Юра внезапно пригвоздил ее спиной к стене и уперся в нее ладонью около ее лица. Она на мгновение испугалась, но потом разглядела, как в его взгляде плескалась тоска и отчаяние, что совершенно сбивало с мыслей.

– Какое право вы все имеете лезть в мою личную жизнь?! Кого хочу, того и целую, с кем хочу, с тем и сплю! Будто ты тут святоша нашлась и не раздвигаешь ноги направо и налево. Ты такая же лживая, фальшивая и лицемерная дрянь!

Каждое слово вгоняло нож в сердце и проворачивало так, чтобы не осталось никаких шансов выжить. Горечь раздирала изнутри грудь когтями, чтобы выплеснуться наружу.

Ей казалось, что она теряет связь с реальностью, когда Юра подхватил ее под локоть. Видимо, и правда начала терять сознание. Желудок неприятно свело, а в горле встал ком, слюна стала вязкой. Она резко выдернула свою руку, оттолкнув его в сторону, и бросилась в туалет, до которого как раз дошла.

Яра еле успела добежать до унитаза, как ее стошнило. Она уже не понимала, это от нервов или она просто хотела таким образом избавиться от всего, что с ней произошло? Вытошнить Юру из своего организма, как яд, что отравлял ее тело.

Умылась холодной водой, прополоскала рот и достала жвачку из сумки. Ей стало легче, лишь желудок был неприятно пустым, а кончики пальцев немного онемевшими от тошноты, но и та уже проходила.

Ярослава практически выхватила свою куртку из рук гардеробщика и побежала на свежий воздух, где ее уже заждался Руслан. На входе стояли студенты, но она не видела никого из них, кроме Юры, который сразу же посмотрел на нее.

Ярость от его слов заполнила с ног до головы, разлилась по всему телу, застилая глаза. Поэтому она подлетела к нему разгневанной фурией, секунда, и руку разодрало от жгучей боли. Он чисто инстинктивно схватился за покрасневшую щеку, ошарашено глядя на нее.

Она же