Все будет по-другому - Марина Зимняя
- Фу! - Аленка зажимает нос пальцами, шлепая босыми ногами по кафелю к столу. - Я это есть не буду! - отрицательно мотает головой.
- Ты чего так рано встала? - пытаюсь отскрести ложкой пригоревшую кашу со дна кастрюли.
- Думала просто всю ночь… не спалось мне, - вздыхает как-то не по-детски.
Да ладно? Она засопела, стоило ей только повернуться к стенке. Бормотала себе что-то под нос во сне, один раз даже всхлипнула, будто бы плакала.
- О чем?
- Ты не умеешь готовить! Совсем… - качает головой. - Тебе нужно жениться!
Оборачиваюсь к ней. Алена сидит на стуле, обняв своего зайца и болтает ногами.
- Ну, а что? Смотри как здорово будет! Это решит все проблемы. Тебе не придется готовить, это будет делать за тебя твоя жена. А еще дядя Ваня ревновать маму к тебе не будет.
- Думаешь он ревнует?
- Конечно, - закатив глаза произносит она. - Ты же красивый и моложе его. Вдруг мама влюбится в тебя снова. Вы же были когда-то влюбленными? Ну конечно же были! - ерзает на стуле усаживаясь поудобнее. - Если бы не были, то откуда бы тогда взялась я. Хотела спросить… А как так вышло, что ты обо мне не знал? Я спрашивала у ребят. Они говорят так не бывает. Папы не могут не знать, что у них рождаются дети.
Вот и что ей ответить? Она впервые задала этот вопрос. До этого она вела себя так, будто рада, что я в принципе появился. А почему исчез когда-то, не интересовалась. На мое счастье, мысли Алены опережают одна другую, поэтому через несколько секунд она выдает:
- Кстати, мне нравится сиреневый и розовый! А тебе?
Поедая омлет с колбасой по консистенции напоминающий кашу мы полчаса спорили, какой цвет подошел бы «зажигалкам» больше всего. Сошлись на том, что София Романовна нас рассудит, либо предложит свой вариант.
И вот спустя несколько часов, я снова стою подпирая спиной стену Аленкиного класса. Не смотря на то, что утром мы встали раньше положенного, все равно опоздали на первый урок. Я не мог справиться с ее волосами. Сегодня нам точно предстоит мытье головы, как бы она не сопротивлялась.
Алена извинившись забежала в кабинет, а я получил строгий выговор взглядом от Софии Романовны. Она приказала мне явиться к двум часам. Детей должны были забрать в актовый зал на спектакль по ПДД. А у нас как раз должно найтись время, для обсуждения предстоящего мероприятия. Все бы ничего, но теперь опаздывает она. Уже двадцать минут третьего, а я продолжаю стоять под дверью запертого кабинета. Не то, чтобы я куда-то спешил, но эта непунктуальность почему-то неимоверно раздражает. Наконец она показывается на горизонте и увидев меня ускоряет шаг, лавируя между снующих детей, высыпавшихся в коридор по звонку с шестого урока.
- Вы уже здесь? - улыбаясь произносит она. - Я о вас совершенно забыла! - отпирает дверь. - Старшеклассники приведут детей обратно минут через сорок, - ныряет в кабинет. Иду за ней следом.
Цокая каблуками направляется к высокому стеллажу, на ходу подхватывает стул, ставит его на последнюю парту. Сбросив туфли и подобрав юбку взбирается на весьма ненадежную конструкцию. Ее роста явно не хватает, чтобы дотянуться до коробки, которую она собирается снять, поэтому она становится на носочки и балансируя на шаткой конструкции, тянет коробку с последней полки. Та, то ли такая тяжелая, то ли зацепилась за что-то, ни в какую ей не поддаётся. А я вместо того, чтобы предложить помощь стою и пялюсь на тонкие щиколотки и узкие ступни, затянутые черным полупрозрачным капроном.
- Ну что вы стоите как истукан! Помогите мне! - высокий голос заставляет оторвать взгляд от ее ног и посмотреть выше. София Романовна смотрит на меня, возмущенно сдувает с лица прядь волос, убирает их за уши. Волосы у нее короткие выше плеч, слегка открывают тонкую шею. Она упирает руки в бока и опускается на полную ступню.
- Спускайтесь, - подаю ей руку. - Зачем вы вообще туда полезли? Могли бы сказать, что нужно достать.
- Вон ту коробку, - опираясь на мою руку осторожно спускается со стула, а за тем и с парты. Обувается, а я слежу за каждым ее движением. - Там должны лежать плакаты с зарницы. Думаю, они могли бы нам пригодиться, - поправляет юбку и пробегается пальцами по верхним пуговицам блузки застегнутым до самой шеи, будто бы проверяет не расстегнулась ли одна из них.
Наверное, я слишком нагло пялюсь на нее, потому что ее поведение становится каким-то дерганым. Она что смущается, что ли? Ну София Романовна, думать нужно было прежде чем юбку передо мной задирать и такими красивыми ногами сверкать. Мне кажется я еще никогда не залипал на лодыжках. Обычно меня интересовали другие части тела женщин.
Коробка оказывается достаточно тяжелой. Как она собиралась ее спускать? София Романовна разбирает ее содержимое не поднимая взгляда. Бормочет себе что-то под нос, разворачивая и сворачивая свертки.
- К сожалению, ничего подходящего нет, - разводит руками. - Придется самим написать. - Справитесь?
- Я? - уточняю на всякий случай.
- А вы думали этим буду я заниматься?
- Зачем писать что-то вручную, если можно заказать готовый плакат в какой-нибудь типографии.
- Заказать все могут, - фыркнув произносит она. Похоже возвращается в свое обычное состояние. Куда делась робость и стеснение?
- Не понимаю, зачем так голову морочить. Кто вообще занимается сейчас подобной ерундой!
- Сразу видно, что в детский сад вы ребенка не водили. Там что ни день, то рисунок! Что ни день, то поделка! Ладно… Я набросаю что-нибудь, а вы раскрасите, только обязательно раскрашивайте вместе с Аленой. Она
