Подари мне ребенка - Инна Инфинити
- Когда ты в следующий раз к врачу? - спрашиваю, подметая какао.
- В женскую консультацию каждые две недели хожу, анализы сдаю. А к гинекологу в твоей больнице надо идти с результатами первого скрининга.
- Скрининг тоже у меня в больнице будем проходить?
- Да.
Надо постараться максимально освободить этот день. Я хочу присутствовать на УЗИ. Но с моей непредсказуемой работой на меня легко может свалиться какая-нибудь срочная операция. Нужно заранее договориться с коллегами, чтобы кто-нибудь подменил меня в случае необходимости.
Во время чаепития Таня держится со мной сдержанно. Как будто специально избрала такую тактику: общаться вежливо и тактично, не выказывая обид. Типа как с другом. Вот только ни фига ее общение со мной не как с другом. Когда мы по-настоящему дружили, Таня в моем обществе была раскрепощена, много шутила, смеялась, дурачилась. А сейчас она ведёт себя со мной, как с посторонним человеком, с которым правила приличия обязывают быть обходительной.
Но ничего. Я пробьюсь через эту стену.
- Какие у тебя планы на выходные? - спрашиваю, допивая чай. Пора уезжать. Уже поздно, Тане надо отдыхать.
- Особо никаких. А что?
- Я возьму нам билеты в консерваторию.
- Зачем? - удивляется.
- Малышу нужно слушать классическую музыку. Пойдём на концерт музыки из «Щелкунчика». Ты же любишь «Щелкунчика»?
- Люблю, - отвечает растерянно.
- Вот и отлично.
Таня смущенно переминается с ноги на ногу.
- Да не надо, Серёж. Я и так слушаю классическую музыку.
- Надо, - обрываю. - Завтра после работы снова заеду, - предупреждаю.
- Х-х-хорошо.
Таня прячет глаза. Мои визиты для неё тяжелы. Но это потому что Таня намеренно выстраивает между нами стену и пытается убедить саму себя, что мы просто друзья.
- До завтра, - говорю в прихожей.
- До завтра, - лепечет.
Не спрашивая разрешения, целую Таню в щеку, а затем опускаюсь на корточки, поднимаю майку и целую живот. От прикосновения моих губ ее кожа моментально покрывается мурашками.
Глава 39. Щелкунчик
Татьяна
Серёжа приезжает в гости каждый день. Очень сложно держать с ним дистанцию и оставаться в дружеских рамках, когда он всеми своими действиями говорит, что хочет большего, чем дружба. В глубине души и я хочу, но слишком много «но» между нами. Я никак не могу успокоиться из-за Илоны и ещё одного ребёнка. Это не дает мне спокойно жить и радоваться. К тому же меня не отпускает страх последовать той же участью, что и все другие девушки Холода.
В субботу Серёжа заезжает за мной в четыре часа. Мы едем в консерваторию. Я постоянно твержу себе, что это не свидание и вообще ради ребёнка. Малышу нужно слушать прекрасное. Холод поднимается за мной в квартиру, когда я заканчиваю приготовления. Я надела длинное платье, накрутила локоны и сделала красивый макияж. Когда открываю Серёже дверь, он застывает на секунду, глядя на меня. Тут же конфужусь, думая, что у меня что-то не так с лицом.
- Это тебе, - отмирает, вручая мне очередной букет любимых пионов.
С ума сойти, никогда бы не подумала, что Холод знает, какие цветы я люблю. Захар за пять лет совместной жизни так и не запомнил, что я обожаю пионы и терпеть не могу розы.
- Спасибо.
Пропускаю Сергея в квартиру. У меня уже не осталось ваз, они все заставлены цветами от Серёжи. Нахожу пустую банку и ставлю букет в нее. Пока порхаю по квартире, Холод неотрывно за мной наблюдает. Кожу покалывает от его взгляда. Наконец, я заканчиваю последние сборы, надеваю шубу и обуваю под длинное платье сапоги на шпильках.
- Я готова. Пойдём.
Серёжа сразу берет меня под руку. Неодобрительно смотрит на сапоги. Но вслух не комментирует. А я как-то даже не подумала, что из-за высоких шпилек Холод будет водить меня под руку. Мне и так сложно в его обществе, а тут физический контакт.
В машине разговариваем о работе и ребёнке. Трудно сохранять видимость дружбы, когда ее уже нет. А Серёжа больше и не пытается вовсе. Открыто заявляет о своих планах на меня. И только я все его взгляды и прикосновения свожу к дружеским. Хотя у самой сердце трепещёт каждый раз, когда Холод прикасается.
Он и в консерватории держит меня под руку. Без верхней одежды, кожа к коже, места прикосновений огнём горят. Когда мы занимаем свои места в зале, Серёжа не отпускает мою руку. Переплетя наши пальцы, крепко держит ладонь. У меня в горле пересыхает. Я бы выдернула руку, но не решаюсь. Да и не так уж и хочется, если честно. Тепло Серёжи будто проникает внутрь меня сквозь кожу. Согревает.
Я заставляю себя выпустить из головы лишние мысли и насладиться вечером. Играет моя любимая музыка Чайковского, она дарит хорошее настроение. В последнее время я слишком вогнала себя в уныние, нужно выбираться из этого состояния. Малышу необходимы положительные эмоции. А откуда им взяться, если я круглосуточно думаю об Илоне и ещё одном ребёнке Сергея? Пора завязывать с этим.
Но как же сложно отпустить ситуацию…
К концу первого акта потихоньку расслабляюсь. Начинаю наслаждаться музыкой, вечером и тем, что в моей жизни всё хорошо. Я мечтала о ребёнке. Серёжа мне его подарил. В начале сентября я стану мамой. Кажется, что ещё так долго, но на самом деле время пролетит быстро. Я уже засматриваюсь на детские игрушки, когда прохожу мимо соответствующих магазинов. А нам столько всего нужно купить: кроватку, коляску, одежду… Надо составить целый список.
Серёжа не выпускает мою ладонь до конца концерта. В какой-то момент я настолько расслабляюсь, что опускаю голову Холоду на плечо. Правда, тут же спохватываюсь и сажусь ровно.
- Замечательный вечер! - восклицаю с восторгом, когда концерт заканчивается. - Обожаю музыку из «Щелкунчика».
- Я рад, что тебе понравилось, - Серёжа аккуратно заправляет мне за ухо выбившийся локон. Этот жест совсем невесомый, но у меня моментально сердце к горлу подпрыгивает. - Поужинаем?
Это не свидание. Это не свидание. Это не свидание.
Повторяю мысленно как мантру. Серёжа сводил на концерт не меня, а нашего ребёнка.
- Да, поужинаем, - соглашаюсь.
Я и правда проголодалась.
Мы дожидаемся, когда большинство людей покинут зал, и тогда уходим.
