Отец на час. Работает спецназ - Лина Коваль
- Я с тобой буду спать, - сообщает. Перед фактом ставит.
- Что это вдруг?
- Мне кажется, что по мне ползают муравьи... Толпами по мне ходят, понимаешь? Ничего не могу с собой поделать. Я их ужас как боюсь.
Смотрю на нее в полутьме. Обеспокоенные глаза, ещё влажные волосы, пухлые губы, ночная рубашка ясно-понятно с кружевом. Затягиваюсь воздухом. Запах… ее запах. Женственный до отключки мозга.
- Так они и ползают, - отвечаю мрачновато. - Вон… по подушке. Рядом.
- Где? - взвизгивает она и живо перебирается на меня. - Ого… - чувствует между нами такой нехилый спиннинг. Ещё с прошлого раза разобранный.
- Вот тебе и ого, - расцепив руки, лениво к ней тянусь и сжимаю мягкие холодные ягодицы.
- Влад.... - шепчет интимно Федерика и ласково обвивает мою шею.
Поймал, получается. На муравьев поймал.
Самодовольно улыбаясь, целую свою добычу. Рыба моей мечты.
Знал бы, давным-давно эту ферму к херам разворотил.
Глава 35. Влад
Резко перевернув начальницу на спину, подцепляю сорочку, задираю повыше.
Нет, так не пойдет. Хочу раздеть, чтобы смотреть.
- Давай-ка снимем, рыба моя, - тяну Федерику за руки.
Она послушно поднимается. Мои движения резкие, нетерпеливые, поэтому кружева озером оседают где-то в районе двери. Малость перестарался.
Тонкие шелковые трусы оставляю.
В них хочу…
Бомба будет. Достоинство вместе с налитыми сокровищницами от предвкушения подпрыгивают и покачиваются.
Дикий взгляд кружится вокруг махонького пупка и устремляется выше - туда, где колышутся идеальные, по моей версии, полушария.
Обхватив их, зарываюсь лицом ровно посередине и пьянею. От запаха ее, мягкости и объема. Охрененно!...
- Влад, - рыбка жалобно хлопает ртом и запрокидывает голову. - Хочу… Скорее…
- Щас всё будет, - пристраиваюсь, сдвигая белье.
Кайф.…
Всхлип.
Стон.
Треск кровати.
- Тише! - яростно шипит над ухом, принимая меня.
- Буду как крот!... - толкаюсь как в последний раз.
- Ох! - пищит и бултыхается подо мной.
Упершись локтями по обе стороны от головы, предусмотрительно занимаю ее рот своим и раскачиваюсь, балдея от ощущений.
Раз, два, глубже.
Раз, два, глубже.
Равнение на середину.
- Влад, - начальница сладко выгибается и феерично кончает не без моих опытных пальцев.
Покидаю ряды недотрахавшихся последним и, шумно дыша, валюсь на спину. Влажное от пота тела тут же обдает кондиционер, а руки снова тянутся к мягкому и роскошному.
Сгребаю итальянку и к себе прижимаю. Всю-всю.
С муравьями и тараканами.
Наконец-то расслабляюсь и добрым становлюсь. Это я почему раньше злым был? У меня просто Федерики не было.
Как вообще мужчина понимает, что безнадежно втрескался?...
В зависимости от возраста - сто процентов.
По молодости - потому что неимоверно хочется шпилиться. Да-да. Не заниматься сексом, а именно шпилиться!... Дружить с противоположным полом исключительно организмами и никак иначе. Сила любви тогда зависит от срока воздержания: короче, чем дольше девчонка тебе не дает, тем сильнее ты её любишь, а когда все случилось… вот тогда охреневаешь.
Чур меня…
Чё здесь забыл?...
Потом борода растет вместе с мозгами, понимать начинаешь - кроме секса-то есть и другие примочки: домашний уют, место, куда хочется возвращаться, поддержка, забота о ком-то и регулярный секс без каждодневного поиска партнерши и утренней стадии охреневания. Сила любви теперь равна уровню вовлеченности в брак с двух сторон.
К сожалению, из-за занятости, частых командировок в боевые точки и, допускаю, тотального нежелания, здесь я в первом браке недотянул. Бытовуха, мать ее. Бывшая только сейчас оживилась, когда ей Прасковья все уши про Федерику прожужжала.
- Владь…. - тянет по-Машински.
Улыбаюсь, как муравей, который сегодня вечером спрятался за плинтусом и размножается. Как вообще муравьи размножаются?
- Спишь? - спрашивает Федерика, шумно дыша в мое плечо.
- Нет, - улыбаюсь. - Лежу. Аппетит нагуливаю…
Хихикает возбужденно. У меня внизу снова аншлаг.
Как в сорок с лихером понимаешь, что втрескался?...
Прерывисто вздыхаю в темноте, прижимая к себе горячую фигурку и зарываясь лицом в мягкие волосы.
Да как, твою мать.
Просто понимаешь, что нравится она. Смотреть на нее хочется. Обнюхивать.
И шпилить только ее.
И никакую другую.
Даже если не дает, зараза, и резиновых афроамериканцев вместо тебя выбирает…
Даже если двери перед твоим носом - на клюшку.
Даже если штрафует за каждую сигарету и «блядь».
Блядь!
По хрену.
Сначала думал: ерунда все, но почти за месяц сексуального воздержания желание позвонить, к примеру Женечке, так и не появилось.
Это уже не шутки!... Это уже серьёзно!
- Мне с тобой хорошо, Влад, - признается Федерика доверчиво.
В сорок, извините, и это достижение. Спустить в унитаз свою корону и вот так признаться. После Паганини ее - тем более.
«Мне с тобой хорошо…»
- А мне без тебя плохо, - хриплю с улыбкой.
Что-то вроде признания в любви для взрослых. Безопасное. Рациональное. Но настоящее.
- Так переживаю за все, - доверяется.
- За что? - приоткрыв один глаз, кошусь на нее.
- Старой себя здесь чувствую. Девочки все молодые. Самая старшая - Есения - почти на пятнадцать лет меня моложе…
- Херня, - выдыхаю.
- Влад, - бьет ладонью под дых.
- Ну что? - ржу. - Ты вон какая…
- Какая?
- Потрясная!
- Да?
- Ага. Так бы и потряс, - одной рукой сжимаю грудь, второй шлепаю по ягодице.
- Влад, - смеется и дрожит от возбуждения.
Но, кажется, успокаивается.
- Ма-ма! - слышится из коридора.
- Твою мать, - подскакиваем оба.
Шухер.
Я впрыгиваю в шорты, Федерика натягивает сорочку и там же, у двери, встречает Машу в пижаме.
- Вы чего тут делаете? - вертит головкой в темноте.
- Мы… муравьев от вас отвлекаем, - придумываю на ходу, начальница бьет в бок. - Чтобы они, если что… все сюда шли. Нас кусали, а вас с Эльзой не трогали.
- Вау! Спасибо, - благодарит Маня и забирается к матери на руки. - А утло сколо?
- Ещё не скоро, Маш.
- А килъзуху свалишь, Владь?
- Сварю. Утром, Маш!... Обещаю.
- Это что ещё такое? Опять сладкое? - моя итальянка взрывается.
- Каша пшенная это, - смеюсь. - Наш армейский жаргон. Быстро подхватила, атаманка.
- Ладно. - Федерика уносит Машу из комнаты. - Пойдем спать, смышленая моя.
Провожаю их и, отыскав в вещах пачку, спускаюсь вниз.
- Идем со мной, - говорю Пушистому.
Пробник
