Приворот. Обреченная - Ирмина Изфри
23
Жжется, металл же должен быть холодным, а ложбинку между грудей обдает жаром. Наташа, в который раз за эту неделю, ловит украшение ладошкой и сжимает в кулаке.
Начало июня, за окном птички устроили ор, словно соревнуясь, кто кого перекричит. Туманова невольно улыбнулась, освобождая крестик из захвата, и обеими руками обхватила свой утренний кофе. Каждый новый день она садилась у окна, наблюдала за суетливыми воробьями, прохожими, неспеша расходившимися в разные стороны, и думала. Много думала и анализировала все последние события, связанные с Романом. Восстанавливала в памяти сказанные им слова:
— Я ошибался, Наташ, — четкий голос Туманова в памяти — я мудак, я последняя тварь. Но я понял, что дороже тебя, Данила и Вадьки у меня никого нет. И ни хочу никого другого.
— Ты обманывал меня, долго, Рома, больше полугода. — Вспомнила как кричала на него корчась от боли — можно ли верить после такого?
— Я получил хороший урок.
Вот тогда был переломный момент. В это время муж осознал, что совершил ошибку поддавшись обманному чувству влюбленности. Вот здесь он поставил точку. Наталья была в этом уверена.
Потом всплыли картинки, как он заботливо обтирал ее замершие стопы, каким обеспокоенным был его взгляд. Его слова, тронувшие ее тогда до глубины души:
— Я всегда буду заботится о тебе, любимая. — Эхом отдалось на внутреннем слухе.
Как молил снова разрешить вернуться домой, и последние слова ее зацепили, и смогли дать ответ, что с мужчиной уже в тот момент начались проблемы:
— Не знаю, что со мной, но я точно знаю, что не могу без вас.
Эти всплывающие картинки уничтожили в ней скепсис, теперь она намерена помочь Роману, пусть он не будет больше ее мужем, но Наташа хотела открыть ему глаза, чтобы он сам, без всякой магии сделал выбор.
Пора снимать ожерелье, а руки не поднимаются, внутри протест, шатенка будто срослась с своеобразным кулоном. Наталья преодолеет нараставшее в ней волнение, и сделает это. Взгляд женщины прилип к экрану телефона, где отсчитывались последние секунды до наступления полуночи. Пальцы в последний раз крепко сжали кольца, связанные между собой, приготовленное заранее заклинание ждет своего часа. Сердце, словно молоток, вбивающий гвоздь в стену, каждый удар отдается в ребра. Жутко и мрачно в душе, от чего мурашки расползлись по всему телу.
Пора.
Полночь, и Туманова начинает шептать, одновременно снимая с себя кулон, развязывая веревочку, разъединяя два обруча, и в этот момент острый укол в левую часть груди заставляет ее вскрикнуть от неожиданности. Затаив на секунду дыхание, изумленная этим ощущением Наташа растеряно замерла. Потом, она подумает об этом позже, ей нельзя останавливаться у женщины всего минута, а наговор нужно повторить еще дважды.
* * *
Нечем дышать, Роман подхватывается на кровати и открыв рот хватает недостающий кислород. Большими тревожными глазами осматривает помещение. Только что, он видел, как Светлана воткнула острый нож прямо в его сердце. Прижав руку туда, где еще отдавалась фантомная боль, мужчина, тяжело дыша, прикрывает глаза. Успокаивается. Это всего лишь сон.
А Светик даже не шелохнулась, не среагировала на его бурное пробуждение. Это не удивительно, вечером за ужином, они выпили по три банки пива, похмеляясь после субботних возлияний. Он тоже бы сейчас дрых без задних ног, если бы не это страшное видение.
Легкий дурман в голове не мешал Туманову четко воспроизвести картинку увиденного.
Роман лежит на кровати, не этой, а на той, что в доме у Минченко. В спальню врывается разъярённая, явно чем — то недовольная блондинка. Кричит на него. Требует, чего — то. Гневные выкрики Светлячка не вызывают в нем никакой реакции, ему словно все равно, он просто лежит и смотрит на нее ровным, безразличным взглядом.
Внутри расслабленность, он какой-то вялый, ругаться совсем не хочется, хочется обниматься. Роман тянет руки к своей любовнице, чтобы прижать к себе, но почему-то называет ее Наташей.
Услышав имя его жены, Светлана еще больше свирепеет, из серых глаз хлещут искры, рот кривится, делая ее лицо неприятным, отталкивающим. Прищурившись, блондинка смотрит на него взглядом полным ненависти, поднимает вверх правую руку, и он замечает блеск огромного острого ножа. Дикий женский визг оглушает, закрыть бы уши, только сил нет, конечности не слушаются. Остается только смириться, и смотреть, как Света одним резким движением вбивает лезвие ему в грудь.
Сердце в ужасе трясется под ребрами. Приснится же такое?
Падает обратно на подушку и закрывает глаза.
Ему просто необходимо выспаться, завтра начинается рабочая неделя, а он и так ни хрена не отдохнул. От алкоголя ему только хуже, и сопровождающие мужчину кошмары, наверное, тоже из — за пьянок. И на кой хрен, спрашивается, он каждый раз идет у Светки на поводу, и бухает? С этим нужно что-то делать.
* * *
Вокруг все гудит и вибрирует, запах полипропилена вызывает рвотные позывы. Борясь с желанием взять отгул, Туманов стойко идет к своему цеху. Зная, что сейчас снова получит порцию мандулей от Титова, нехотя протягивает руку и тянет на себя дверь бытовки.
— Н да — фыркает Титов, презрительно поджимая нижнюю губу. Ну вот, ничего не меняется, мина Володьки красноречиво говорит за хозяина то, что тот хотел высказать.
Язвительно, чтобы задеть друга, растянул губы, не нужно ему читать нотаций, он сам все знает и понимает. Шагает в сторону раздевалки, ощущая на себе обиженный взгляд. Рома сам разберётся без вмешательства посторонних, как ему жить. И так хреново, так еще лезут всякие, с умными рожами.
— Туман — резкий оклик Титова заставил его вздрогнуть. Мужчина медленно повернул голову к дверному проему. — Матвеич звонил, тебя спрашивал, велел к нему сразу идти.
— Понял — прохрипел Туманов пропитым голосом — сейчас пойду. — Кряхтя засовывал ногу в штанину спецовки.
— Видимо не я один озаботился твоей бурной личной жизнью — усмехнулся Володя, слаживая
