Бывший. Я больше (не) твоя - Джулия Голд

Я злилась и не понимала, что за бред несёт этот ненормальный. И зачем эти манипуляции Смолянову? Он не выказывал особых чувств, не лез, не был навязчив, как тот же бывший муж. Или Стужев, смотрящий на меня как кот на сметану. Я не верила Ветрову, но он сумел меня испугать. Даже начала прикидывать, а не сбежать ли опять за рубеж, а то кто этих мужчин знал? Что им вообще от меня было нужно? Красота, молодость, — это было у многих, так почему я?

Ветров посмотрел на меня зло, сверля взглядом, а через секунду я охнула, оказавшись в плену его сильных рук. Я выставила руки, пытаясь оттолкнуть, но он только издевательски рассмеялся и накрыл мои губы своими. Я замотала головой и забила кулаками по его груди. Почувствовала жёсткую хватку на затылке, его рука не давала мне двигаться, и его губы накрыли мои: жёсткие, безжалостные. Это не был поцелуй, это было настоящее нападение. Я даже вдохнуть нормально не могла, не то что закричать.

Всё закончилось резко, в один миг. Я почувствовала свободу, увидела, что обе двери в коридор были распахнуты, а там, в глубине коридора, двое мужчин мутузили друг друга. Замерла на балконе, не решаясь возвращаться внутрь, и смотрела, как Никита и мой бывший безжалостно били друг друга.

Я обняла себя руками, в ужасе смотря на драку, судорожно размышляя, что же делать, понимая, что заходить всё же придётся. Хотя бы, чтобы вызвать охрану.

Хорошо, что этого делать не пришлось.

Подоспевшая охрана еле-еле не разняла обоих, оттащив их в сторону. Я так и стояла, в безопасности смотря на то, как охрана разбирается с дебоширами. Первым в себя пришёл Никита, тихо что-то прорычав державшим его охранникам. Они отпустили его, а он целенаправленно подошёл ко мне, обняв за плечи и буркнув:

— Едем домой. Сейчас же.

Кивнула в ответ молча, чувствуя на плече его руку. Это объятие не пугало, я чувствовала себя защищённой. Говорить и спрашивать его я не решилась, и мы отправились на выход. Шла и думала, что именно расскажет мне Стужев, когда успокоится.

Глава 34

Мы устроились на задних пассажирских сидениях, и водитель тронулся. Я включила свет, чтобы проверить, до чего мужчины дошли, мутузя друг друга, спросила, увидев кровоподтёк на скуле:

— Аптечка есть в машине? Нужно достать гипотермический пакет и приложить к скуле.

Никита дёрнул головой, раздражённо ответив:

— Да ерунда это. Он меня только вскользь достал, ничего такого.

Он внимательно смотрел на меня, отвечая, а я с беспокойством оглядела его лицо и уточнила, не отбил ли ему что-то Ветров. На что Никита пробурчал водителю:

— Володя, аптечку достань. — Аптечку водитель передал мне, забрав её с переднего пассажирского сиденья, а я быстро нашла пакет, разломала его и приложила к пострадавшей скуле.

Никита чуть дёрнулся и сквозь зубы зашипел:

— Чёрт, больно! Аж куснуло холодом.

Свет сверху остался включённым, я сидела и держала пакет, а сама внимательно осматривала лицо моего спасителя. В ответ Никита так же молча смотрел на меня. Просто сидел и смотрел, а я никак не могла понять, что было там, внутри, что скрывалось за его взглядом…

Неожиданно прозвучали его слова: слишком спокойные, неторопливые:

— Ты ведьма, Яся, не меньше. Чем ты Смолянова-то взяла? Ты сама говорила о той давней истории. У неё не было продолжения, Смолянов не трогал тебя, когда ты развелась. Так что ему сейчас под хвост упало? Он тебе звонил? Что-то предлагал?

Я очнулась, так как думала совершенно не о том, о чём следовало, и, сообразив, о чём был вопрос, недоумённо покачала головой.

— Нет и нет. Я вообще не поняла, что за чушь нёс Ветров. Какая-то ерунда, даже повторять не хочется.

Я отпустила руку с пакетом, поясняя:

— Нельзя долго держать лёд, нужно делать перерывы.

Меньше всего я ожидала, что Никита заберёт пакет, положит его в кармашек дверцы и одним слитным движением посадит меня себе на колени, поморщившись явно от боли, и возьмёт за подбородок.

Его взгляд пронизывал, а слова поставили в тупик:

— Смолянов и хотел отдать мне контракт, просто добавил маленькое, но важное условие. Важное для каждого из нас. Условием же была ты, Ярослава. Я отстаю от тебя, всего лишь. Забываю о тебе, понимаешь?

— Всего-то? — Шепнула я, а взгляд не отпускал. Никита смотрел пристально, ловя каждое моё слово, каждое движение мимики. Мне стало неудобно, и я дёрнула подбородком, добавляя: — И что же ты решил?

— Я? — Хмыкнул с усмешкой Никита, а после протянул: — Я-то отказался, я себя уважаю. Мне вот что непонятно, я могу сколько угодно быть за и против, но дело-то не только в нас с твоим бывшим, твоё мнение как бы важнее, чем наше в подобном деле. И Смолянов тебе никаких предложений не делал, не так ли?

Я похлопала глазами, видя изучающий взгляд напротив. Стресс, страх, события, наполненные каким-то сумасшествием, — всё это тормозило, не давало сосредоточиться. И чего он так смотрел на меня?

Я рукой отмахнулась от его руки, держащей меня за подбородок. Вернее, попыталась, но этот… олень… держал крепко, и я тихо, но уверенно ответила:

— Отпусти меня, мне неприятно.

Он смотрел мне в глаза, но отпустил, повторяя вопрос. На что я пожала плечами и уверенно ответила:

— Нет, никто никаких предложений мне в ближайшее время не делал. И вообще, у нас с тобой договор, ты забыл?

Спокойный кивок, а после усмешка, и его дальнейшие слова меня просто возмутили:

— Смолянов сильно поднялся в последние два года. У него есть земля, и её нужно срочно осваивать. В своё время он получил достаточно через родственника-депутата, а теперь ему нужно прикрыть кое-какие тылы. А ещё у Смолянова денег сильно больше, чем у меня, Яся. Я пока так высоко не поднялся, я только иду в том направлении. И выбор для такой девушки, как ты, может быть очевиден.

Я со злостью стукнула гада по плечу, резко возвращаясь на соседнее кресло, ещё и ответила, не жалея:

— Ну и дурак ты, Стужев, и шутки у тебя дурацкие! Завтра съезди в больницу, любая гематома — это риск.

Стужев продолжил развивать свою мысль, а я отвернулась к окну, но всё же слушала его.

—