Пять мгновений любви - Мария Александровна Савельева

Ярослава еле дождалась своей очереди. Заскочила в ванную комнату, на скорую руку привела себя в порядок, приняла душ; надела джинсы и толстовку, поверх – короткую курточку и побежала на автобусную остановку, по пути набирая сообщение Руслану, чтобы начинали без нее.

Из-за спешки она пронеслась по коридору, никого не замечая, а вот на самой репетиции ее мысли постоянно улетали. Раньше танец помогал: пока тело слушалось музыки, разум был на удивление чистым, но не сейчас. Яра то и дело оглядывалась, чаще всего на то место, где раньше сидел Юра, хотя оно пустовало уже несколько дней.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила рядом стоявшая Ксюша, когда она в очередной раз остановилась, чтобы попить воды.

– Нет.

– Кого-то ждешь? Ты постоянно оглядываешься.

– Просто так много народу, что отвлекают, – решила соврать, при этом заливаясь краской, потому что единственное, что она в жизни делала безукоризненно – это всегда говорила правду.

Яра поспешила вернуться в строй, заменяя в этот день приболевшую девушку, и постаралась сконцентрироваться на спине Руслана, за которым стояла. Слух казался таким обостренным, что она могла поклясться, что слышит ЕГО голос, хотя он всегда говорил тихо, а в таком шуме сложно было даже разобрать музыку. Но Юры нигде не было, а мираж так и не рассеивался, отчего Ярослава злилась. Минуты тянулись бесконечно долго, а желание вновь увидеть его росло с неимоверной скоростью.

«Это неправильно. Я специально вчера сделала так, чтобы больше с ним не проводить время», – уговаривала саму себя. Ей было жизненно необходимо увидеть, узнать, как он себя чувствует и больно ли ему было, потому что она, как последняя трусиху, убежала, оставив его наедине с врачом и иглой. Боялась за собственные чувства, за собственное сердце, которое разрывалось на части от его касаний и таких неуместных вопросов.

– На сегодня все, – прозвучала долгожданная фраза. – Завтра репетируем на сцене, всю одежду отнесите в вашу гримерную.

Ярослава вместе со всеми пошла в коридор с затхлыми гримерками, освещенными лишь тусклыми единичными лампочками. Окон в помещениях не было, отчего духота давила на грудь. Помогла танцовщикам все аккуратно развесить и разложить, закрыла на ключ гримерку и вернулась обратно.

– Мне надо идти, сегодня очередная встреча родителей, – понуро сообщил Руслан, поправляя волосы, которые всегда были в идеальном состоянии и идеальной длины.

– А я сегодня дома одна-а-а. Побуду в тишине и покое.

Они обнялись и разошлись в разные стороны. По привычке проверяя карман на наличие ключей, Яра их там не обнаружила, тихо выругалась и начала проверять все отделения в рюкзачке. Ключей не было. Только сейчас она поняла, что пришла в университет в другой куртке, а не в привычном пальто, и застонала. Собирались тучи, намереваясь залить мир своими слезами, а Ярослава стояла посреди дороги, мешая людям, и рассматривала носки сапожек.

Поехать к родителям – не вариант, да и денег на билет точно не набралось бы. К Руслану она пойти не могла, ему хватало и своих семейных проблем. У Саши с Мишей чувствовала бы себя третьей лишней, а Влада была на сутках и вернулась бы домой лишь завтра в двенадцать дня.

Яра попыталась себя успокоить. Глубоко вдохнула, развернулась на каблуках и поплелась в культурный центр. Решила проверить на себе, правду ли говорят, что там можно ночевать, если готовишься к концерту.

Провела несколько часов за книгой на диванчике, сходила в буфет, посмотрела две концертные программы химфака и физфака, а потом наблюдала, как зрители медленно вытекают из здания, шумно обсуждая номера. Их ждала вечеринка, они все были возбуждены и довольны, а вот что делать ей, она не представляла. Почувствовала себя ужасно одинокой и всеми брошенной.

Яра не могла понять, отчего в ее сердце появилась такая засасывающая тоска, словно черная дыра: из-за того, что она не может сейчас найти себе место, или из-за того, что ей так и не удалось увидеть Юру ни разу за день. Срок казался просто кошмарным.

А еще вспомнила, как ощущала себя такой же потерянной в новогоднюю ночь, и именно он первым протянул ей руку помощи.

Поразмыслив, она приняла решение вернуться в концертный зал и посмотреть, как ночью он обрастает другими декорациями, готовится к очередному концертному дню.

Зашла с самого верха, оттуда открывался шикарный вид. В зале царил полумрак, лишь на сцене светили лампы. Студенты, как муравьишки, бегали туда-сюда, что-то разбирая и собирая, играла ненавязчивая музыка, администраторы лежали на передних креслах, заняв свои посты наблюдателей. Этой ночью они будут держаться на исключительной силе воли и кофе.

Ярослава медленно спускалась: первый ряд, второй, третий…

Справа показалась знакомая макушка. Она бы ее и не заметила, если бы не ноутбук, лежащий на коленях и не подсвечивающий лицо.

Предательское сердце радостно запрыгало так, что Яра чуть не задохнулась от внезапно начавшейся аритмии. Придала себе как можно более безразличный и отстраненный вид и пошла по ряду между стульев к Юре.

– Привет.

Он так сильно удивился, что какое-то время просто молчал и смотрел на нее, пока наконец не вытащил наушники из ушей.

– Присяду?

– Садись, конечно, – ей показалось, или он действительно обрадовался? – Что ты тут так поздно делаешь? Разве ваша репетиция не должна была закончить в два? – Юра немного смутился от того, что выдал полезную для Яры информацию: он запомнил ее расписание.

– Решила, что эти кресла будут поудобнее моей кровати.

– В смысле?

– Переночую здесь, это ведь не запрещено?

– Нет…

– А ты что здесь делаешь? – она перебила его и кивнула на ноутбук, удобно устраиваясь на кресле и прикасаясь к его плечу своим.

– Смотрел концертные программы наших соперников, а сейчас жду друзей, чтобы уехать домой.

Ярослава расстроилась, но виду не подала.

На его брови красовался стягивающий пластырь, на котором была заметная красная капелька крови. Хотелось прикоснуться, поцеловать, подуть на его рану, чтобы она быстрее затянулась.

Юра молча протянул ей наушник, она кинула заинтересованный взгляд и приняла его предложение. Это было самое интимное, что между ними происходило за все это время. Интимнее, чем те прикосновения в медкабинете. Они соединялись тонкими проводками, которые все время пытались завязаться в узел, сплестись, чтобы намертво привязать их друг к другу.

На душу снизошло такое умиротворение, что Яра сама не заметила, как ее голова опустилась на его плечо, и она сладко уснула. Через какое-то время почувствовала, что ее подушка куда-то убегает. Ей так показалось. Когда открыла