Цена искупления - Анна Бигси

Рената сжала кулаки на коленях. Она быстро прикинула, что втягивать Степана в криминал ещё страшнее. Да и не хотелось, чтобы он из-за неё вляпался в неприятности.

— Я поеду, — тихо сказала она, с готовностью подчиняясь его воле. — Как скажешь, так и будет.

Степан сразу взял телефон. Позвонил.

Следователя звали Арифуллин Рушан Дамирович. Молодой голос в трубке звучал уверенно. Договорились встретиться через час.

В назначенное время они подъехали к отделению. Рушан и правда был молодым, но глаза у него горели азартом. Он ещё боролся за правду и справедливость.

Следователь внимательно выслушал их историю, задавал четкие вопросы. Объяснил, что писать в заявлении. Уверил, что причин для отказа в возбуждении дела не будет. Он все сделает, как надо. Да и заявление на расторжение брака не будет лишним. А только подтвердить намерения Ренаты.

— Даже лучше подать документы сейчас, пока ребёнок не родился, — добавил следователь. — Потом придется его делить. Даже если бывший муж не отец.

Рената побледнела, но кивнула. Нужно было сделать этот шаг.

— И не волнуйтесь за документы, — успокоил их Рушан. — Все можно восстановить. Через МФЦ или ЗАГС. Обратитесь, там вам помогут.

— Знаю я, как они помогают, — сорвалась Рената и закусила губы, чтобы не наговорить лишнего.

— Я сам с тобой схожу и все решу, — заверил ее Степан.

Он смотрел на Ренату с гордостью. Знал, как она боится, но все равно не отступает. И этого дорогого стоило.

— Дальше мы поступим так, — сказал Рушан, перепроверяя записи в блокноте. — В первую очередь я найду этого Артура и поговорю с ним. В рамках проверки мы обязаны выслушать обе стороны.

Степан скривился. Его пальцы непроизвольно сжались на подлокотнике стула.

— Вероятно, — продолжил следователь, — это ни к чему не приведет. Такие люди редко признают свою вину добровольно. И не позволят бросать тень на «честное» имя.

Рената побледнела, опустив глаза. Степан заметил, как она дрожит и сдал её плечи пальцами.

— Тогда будем искать другие точки соприкосновения, — уверенно добавил Рушан. — Не переживайте. Я обязательно придумаю что-нибудь. Есть способы. Если вы готовы, мы дойдем до конца.

Он поднял на них взгляд твердый, спокойный, вселяющий уверенность.

Степан протянул ему руку и крепко пожал.

— Мы готовы. Спасибо.

Без слов мужчины поняли друг друга — за эту девушку будут бороться сообща.

Степан ещё раз коротко кивнул Рушану, потом взял Ренату под локоть и повел к выходу. В машине Рената молчала. Вцепилась в ремень безопасности так крепко, что побелели костяшки пальцев. Глаза были опущены, губы плотно сжаты.

Степан видел ее тревогу и молча, без лишних слов, положил ладонь на её руку. Просто, чтобы поддержать. Вместо тысячи слов.

— Всё будет хорошо, — сказал он, тихо, но так уверенно, что Рената позволила себе выдохнуть.

— Обещаешь? — её голос дрожал.

— Обещаю.

Когда они подъехали к дому, Степан не стал сразу заходить. Вдохнул теплый весенний воздух и вдруг предложил:

— Пойдем прогуляемся?

Рената удивленно моргнула, но кивнула. Давно не позволяла себя просто гулять, а малышу нужен был свежий воздух.

Они пошли в парк. Весеннее солнце ласкало кожу, вокруг щебетали птицы, пахло распустившимися почками. Мир будто начинал жить заново. Как и они сами. Их жизнь тоже понемногу менялась и расцветала.

Рената, сначала была напряженная, но постепенно расслабилась. Она смеялась над шутками Степы, рассматривала цветущие деревья, щурилась на солнце. Ее глаза снова светились.

Степан поймал себя на мысли, что никогда не видел её такой счастливой. Легкой. Живой. У киоска с угощениями он остановился.

— Подожди здесь, — сказал он.

Через пару минут вернулся, держа в руках огромную, нелепую розовую сахарную вату.

Рената ахнула, а потом рассмеялась звонко, искренне, как ребёнок.

— Это мне?

— Кому же ещё, — ухмыльнулся Степан.

Она взяла вату обеими руками и закружилась на месте, счастливая до невозможности.

Недалеко устроилось небольшое представление — дети в ярких костюмах танцевали на импровизированной сцене. Степан обнял Ренату за плечи, прижал ближе.

Она прильнула к нему, чувствуя его тепло, его силу. Хотелось, чтобы так было всегда: солнце, смех, объятия, защита.

Рената повернулась к Степану, поднялась на носочки и легко поцеловала его в щеку.

На ухо прошептала, горячо, трепетно:

— Я хочу в ЗАГС. Прямо сейчас. Хочу начать эту круговерть с разводом. С тобой.

Степан замер. А потом улыбнулся так, что солнце в небе стало казаться тусклым.

— Тогда поехали, — взял её за руку и потянул за собой. — Просто сделаем это и всё.

Глава 31

В ЗАГСе Степану пришлось договариваться, но всё же им пошли на встречу и приняли заявление о расторжении брака. Правда не порадовали, быстро оформить развод нельзя. Положенный по закону месяц ждать придётся всё равно.

Потом посидели в небольшом уютном ресторанчике, отмечая маленькую победу и поздно вечером вернулись домой. День был насыщенным, полным эмоций, но удивительно светлым.

Рената сияла от счастья, казалось, что счастливее просто невозможно быть. Степан заварил чай и поднес ей кружку, накрыв её ладони своими. В этих прикосновениях было больше тепла и поддержки, чем во всех словах мира.

Они сидели на кухне, смеялись над пустяками.

— Ты бы видела свое лицо, когда я принес тебе эту вату, — смеясь, проговорил Степан.

— Я думала, это облако! — рассмеялась Рената, прикрывая рот ладонью. — Такое огромное!

— Ну, для принцесс — только лучшее, — подмигнул он.

Рената смотрела на Степана и впервые позволила себе мечтать. Без страха. Без ограничений.

Когда чай был допит, а в воздухе осталось только тепло улыбок и аромат пирожков, Степан подошел к ней, протянул руку.

— Пойдем, — тихо сказал он.

Она вложила свою без колебаний. Он молча притянул ее к себе.

— Всё хорошо, — шепнул Степа, глядя в её глаза.

— Я знаю, — прошептала в ответ Рената. — Я не боюсь.

Он подхватил её на руки и понес в спальню. Чувствовал неловкость из-за того, что совсем недавно спал в этой кровати с Еленой. А сейчас, как будто бы предавал её. Память о ней. И всё такое.

— Что-то не так, — взволнованно спросила Рената, чутко уловив его напряжение.

— Призраки прошлого, — нервно улыбнулся он и опустил ее на постель. — Я справлюсь.

— Я