Неверный. (не) твои дети - Мила Гейбатова
– Тогда тебе так не казалось, – Влад больно ранит правдой.
– Ладно. Чего ты хочешь? И подарков не надо, забери, – сую ему обратно цветок и пакет, – я в состоянии сама все это приобрести, лучше потратиться, но быть уверенной в том, что все безопасно.
– Ты всерьез полагаешь, что я отравил шоколадки? – Иванов вопросительно выгибает бровь. – А в ствол этой чахлой палки впрыснул яд?
– Не знаю, – я сохраняю невозмутимость, – но почему–то ведь растение зачахло, как ты заметил.
Влад молчит несколько секунд, а потом выдает.
– Ты не имеешь право скрывать от меня моих детей. В следующий раз я вернусь с адвокатом. Будем делать анализ ДНК, – говорит он, затем резко разворачивается и гордо уходит.
41
– Ха, адвокат, – бурчу себе под нос, – выучил новое слово. Не у одного тебя есть адвокат.
– Мама, кто этот дядя?
– Почему он сказал, что мы его дети? Ты говорила, мы сами выберем себе папу.
Ох, адвокат пока откладывается, ведь у меня возникла проблема посерьезнее.
Очень мне хочется сказать, что дядя сумасшедший, один из тех, кем пугают малых ребят, чтобы ни в коем случае не ходили за ними, но я не могу так поступить. И дело вовсе не в муках совести перед Владом. Нет.
– Котики мои, – начинаю проникновенно и замолкаю. Не думала я, что эта щепетильная тема коснется нас так рано, – папы, они ведь разные бывают.
Мои дети на самом деле мало сталкивались с понятием «пап». У них был дедушка. Жаль, недолго. Но мы ведь в социуме живем, а не вдали от цивилизации, и несмотря на отсутствие детского сада, на площадке во дворе папы существуют. Как и в мультиках. Пришлось кратко объяснять это понятие и сказать, что они сами его смогут себе выбрать когда–нибудь.
Я не лукавила, наоборот, хотела быть наиболее честной перед детьми. Мать–одиночка всегда обязана смотреть на возможного ухажера с точки зрения симпатии ее ребенка. Так что я сказала правду.
– И этот наш? – кривится Лена.
От ответа меня спасает, как ни странно, Влад.
– А знаешь, я не зря все это покупал, это от чистого сердца. Не отравлено, не бойся, – говорит он с вызовом в голосе и сует мне обратно пакет и невнятный цветок, – если только в вашем магазине у дома не промышляют чем–то подобным. О, волосок, – он резко наклоняется к дочке, а я не успеваю быстро отреагировать, зажимая в руках ненужные подарки, – судя по длине и цвету, он принадлежит девочке, – Влад выпрямляется. – Вот и вопрос с анализом решен. Навещу вас после него.
И Иванов резко разворачивается и уходит, а я растерянно смотрю на его удаляющуюся спину.
– Постой! – запоздало кричу вслед. – Также нельзя, – произношу затихающим голосом, – нельзя.
– Мам, а что в пакете? Я хочу подарок, – подает голос Лена.
– И я тоже, – вторит ей Андрей. – Если это папа Лены, то где мой?
– Вы родились одновременно, друг за другом, у вас один отец, – поясняю убитым голосом.
– А почему он не взял волос и у меня тоже? Я могу вырвать.
Мой сын снимает кепку и тянет себя за волосы.
– Не надо, ты что! – испуганно восклицаю, убирая руку Андрюшки. – Ему хватит одного. Он вообще не должен был и того получить. Слишком этот, – я делаю заминку, не при детях произносить оскорбления, – мужчина наглый. Как я такое смогла допустить? Сегодня точно не мой день. Держите по шоколадному яйцу с игрушкой, руки пока чистые, можете съесть, – залезаю в пакет Влада, – а мы, пожалуй, прокатимся на машине вместо магазина. За нас в него уже сходили, – говорю, бросая мрачный взгляд на презенты.
К счастью, сладости и игрушки занимают детей достаточно, чтобы они временно прекратили свои расспросы о папе. А я быстро доезжаю да офиса Вадима. Мне, как всегда, не назначено, и я не собираюсь его предупреждать о своем визите, в здании позвоню, если не найду на месте.
– Выходим, котики, потопаем ножками. Очередной мамин день наперекосяк, но вас это не должно касаться. Раз не порезвились на площадке, займетесь ходьбой в красивом историческом здании. Только чур не убегать от меня! – вытаскиваю детей из кресел.
– Хорошо, – дружно кивают двойняшки и осматриваются вокруг с любопытством.
Да уж, одно и то же место выглядит совсем по–разному, когда едешь по нему и когда топаешь ножками.
– Девушка, вы куда? – на подходе к кабинету Вадима меня останавливает секретарша. Не припомню, чтобы я ее видела в прошлый раз. – К Вадиму Алексеевичу нельзя, он занят!
– У него совещание? – спрашиваю, делая по инерции еще несколько шагов в сторону кабинета.
– Нет, но он просил его не беспокоить.
– У меня важный вопрос, – не сдаюсь и делаю еще шаг, держа детей за руки, но девица становится перед нами, готовая грудью защищать кабинет начальника.
– И все равно я не могу вас пустить.
– Он там один? – уточняю я.
– Один, – девушка надменно кивает, – но это ничего не значит, – быстро добавляет.
Но для меня значит.
– Отлично. Детки, заходим, – двойняшки отпускают мои ладони и с визгом подбегают к двери. – Считайте нас семьей Вадима Алексеевича, – говорю ошарашенной девице и прошмыгиваю мимо нее вслед за детьми.
Понятия не имею, зачем мне понадобилось разыгрывать этот фарс перед несчастной секретаршей, когда я могла спокойно позвонить Вадиму, но после встречи с Владом захотелось куда–то спустить напряжение.
– Мама, мы попали в башню, минуя дракона! – весело смеются мои дети, отчего начинаю смеяться и я.
– Да, мои хорошие, попали.
– Что у вас происходит? – раздается вопрос почему–то сзади.
Мы были так заняты перепалкой с девушкой, что не обратили внимание, что в кабинете никого нет.
– Вадим Алексеевич, я пыталась их не пускать, но они меня не слушали! Я сейчас охрану вызову! – горячится секретарша и хватает телефонную трубку. – Эта ненормальная сказала считать ее вашей семьей, представляете!
Вадим переводит вопросительный взгляд на меня, от чего на моем лице расцветает предательский румянец. Было так легко действовать на адреналине, что, кажется,
