Невинная для Севера (СИ) - Дина Данич
Взять и трахать до утра, слушая ее довольные стоны.
— Не прячься, — добавляю в голоса жесткости, и Алина покорно убирает руки. Вижу, что нервничает. Губы подрагивают. Целую их снова, стараясь быть аккуратным.
Вся одежда кажется лишней и неуместной. А ведь обычно она мне совершенно не мешает, чтобы трахнуть понравившуюся девушку. Впрочем они обычно и не зажимаются, а наоборот делают все, лишь бы угодить.
Сегодня же роли меняются.
Она вся такая нежная и хрупкая. Точеная. Ладная.
— Что-то не так? — робко спрашивает Алина, когда я зависаю, разглядывая ее.
— Все охеренно, — с трудом собираю мысли в башке. — Ты красивая.
Пиздец комплимент, конечно. Но кажется ей заходит. Алина чуть расслабляется. Расталкиваю ее стройные ноги, укладываясь поудобнее. Пытаюсь вспомнить все, что когда-то знал про девственниц. Кажется, что нужно быть осторожным и подготовить ее получше.
Алина возбуждена, но вместе с тем еще и очень зажата. Первое же прикосновение к ее лобку, и она вздрагивает. Смотрит на меня так, будто я ее сейчас съем.
Хотя… Отчасти она и права.
— Расслабься. Я не обижу, — повторяю.
Она робко кивает. Хочется наплевать на все осторожности, но одновременно с этим хочется, чтобы ей было в кайф. Хочу, чтобы она испытала удовольствие. И ради этого я готов постараться.
Впервые за сколько?
Призраки прошлого заталкиваю подальше. Нечего им тут делать.
Алина влажная. Медленно, но верно, ее организм сдается под ласками. Взгляд плывет, и я с удивлением понимаю, что лаской можно добиться куда большего эффекта.
Она так чутко реагирует на каждое прикосновение. Так искренне и откровенно, что мозги утекают куда-то в трусы.
Член болезненно ноет, но я понимаю, что учитывая мои размеры, ей будет непросто в первый раз. А еще что мне будет мало одного раза.
Не знаю, чем это обернется, но я не хочу отпускать бедовую девочку.
Моя она будет. Точнее, уже. Моя.
Избавившись от белья, я наконец прикаюсь губами к ее груди. Мягкой, нежной коже.
Острые соски — отдельный вид кайфа.
Алина стонет, когда прикусываю один, затем второй. Она всё больше расслабляется и забывает про стеснение.
И я ловлю себя на мысли, что она очень чувственная и страстная. Просто это сокровище надо еще раскрыть. Обучить.
Еще сегодня утром у меня не было долгоиграющих планов, но сейчас я ясно понимаю — не отпущу. По крайней мере, в ближайшее время.
Она нужна мне. Точка.
Стоит нажать чуть сильнее на нижнее губы, и Алина вскрикивает. В ее глазах — возбуждение, но еще там и страх.
Снова целую, жадно пью ее дыхание, не давая ни единой возможности очнуться от марева желания и похоти, что захлестывает нас с головой.
В этот отдельно взятый момент весь мир может пойти на хер — мы слишком заняты происходящим.
Алина слишком узкая, и нам явно будет сложно. Но терпеть реально становится сложно.
— Ты не разденешься?
Я даже не сразу улавливаю смысл ее вопроса. Только тут доходит, что увлекшись ею, я сам как-то позабыл раздеться. И в целом это не проблема — достать член из брюк. Но то, как она смотрит, как проводит пальчиками по моему плечу, вынуждает сделать паузу и потратить лишние мгновения на то, чтобы остаться без одежды.
В комнате горит приглушенный свет и мало что можно разобрать, но Алина шокировано смотрит на мой член, испуганно пытается отползти. Я вовремя ловлю ее и гашу любые попытки возразить или передумать.
Нет уж. Я дорвался до тебя, детка. И теперь без вариантов.
Оттягивать неизбежное можно долго, но итог-то один — к боли не подготовишься, ее не избежать.
Резкий рывок — Алина крупно вздрагивает. В ее глазах шок и слезы. Из последних сил торможу себя, напоминая, что нужно быть аккуратным.
— Это… Так…
— Тш, потерпи. Расслабься, давай, вот так, девочка, — шепчу, покрывая ее лицо поцелуями. Слизываю соленые слезы, стараясь отвлечь. Ласкаю между ног, безошибочно находя клитор.
Алина слишком зажата, и требуется время, чтобы она снова смогла дышать не рвано, а полной грудью.
Ласкаю ее губы, целуя опять и опять. Отвлекаю. И едва ее мышцы расслабляются, медленно выхожу.
Она такая тугая и узкая, что у меня в глазах темнеет. До одури хочется врезаться в ее горячее нутро, трахать так, как я привык.
Но я терплю. Двигаюсь медленно и предельно осторожно.
Сегодняшний вечер что-то изменил во мне. Я еще не осознаю в полной мере, как и что. Но чувствую — механизм заработал иначе. Это вызывает настороженность, но в пылу возбуждения сложно анализировать.
Я так увлекаюсь приходящим, что запоздало соображаю, что слышу:
— Сере… жа…
Мое имя на ее губах бьет наотмашь.
Я ведь забыл как это. Похоронил. Но Алина четко попадает в десяточку. Укладывает меня на лопатки, сама того не зная.
— Повтори, — хрипло прошу. Дурак, поддаюсь момент. И кайфую, когда Алина послушно выполняет просьбу и снова зовет меня по имени.
Я словно зверь, которого погладили по загривку. И это пиздец пугает.
Осознание такой вот власти срывает последние тормоза, и я двигаюсь резче, чем стоило бы. Алина вскрикивает, вцепляется мне в плечи, и совершенно неожиданно кончает, а следом за ней и я.
— Охереть, — беззвучно вдыхаю, переживая, пока отголоски оргазма стихнут.
Медленно отстраняюсь, хотя покидать горячее тело нет никакого желания. Да и член все еще стоит.
Откатываюсь в сторону, тяжело дыша и глядя в потолок. Думаю о том, что надо бы как-то поумерить пыл — прямо сейчас вряд ли Алина сможет продолжать. Да и кровь надо бы смыть, как вдруг слышу:
— Я… Я отработала долг?
28 Алина
Повисает тяжелое молчание, а я тут же жалею о том, что ляпнула. Испугалась, дурочка, что он скажет это первый. Лучше уж я сама…
Помню же, что Север говорил. Понимаю, вряд ли он вдруг ко мне воспылал чувствами. и не хочу выглядеть жалкой, не хочу, чтобы он говорил, что все это между нами так, просто поставить ту самую галочку.
Я вообще не понимаю, как все это вышло. Мне, конечно, было хорошо — я забылась. Растворилась в моменте. Но он закочнился, и пришло отрезвление.
Север молчит, а я запоздало вспоминаю, как назвала его по имени.
Сережа…
