Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина
На экране предстали уютные столики с цветочными композициями и светильниками, барная стойка, диваны с мягкими подушками… Кафе? Нет, скорее ресторан, причем, судя по стильному интерьеру и огромным панорамным окнам, не из дешевых.
Голос за кадром поведал, что так благостно этот «предназначенный для взыскательной светской публики ресторан в престижном районе столицы» выглядел еще совсем недавно. Ровно до того момента, как туда нагрянул один из представителей золотой молодежи в компании друзей и подруг.
– Они заявились уже подшофе, но мы пустили. А что делать, вы же понимаете, сколько денег и влияния у его отца, – удрученно вздохнула в микрофон дама средних лет, администратор ресторана. – Потом они заказали какие-то закуски, горячительное. Выпили, начали приставать к посетителям, что-то орали, служба охраны пыталась их угомонить, а дальше…
Следующие кадры заставили меня потрясенно тереть глаза. В представшей нам картине погрома слабо угадывался респектабельный ресторан. Камера старательно скользила по перевернутым столикам, разбитым окнам и лампам, порванным шторам… Довершали «батальное полотно» пух и белые волокна, напоминавшие вату, – видимо, злоумышленники устроили бой подушками, содержимое которых и усеяло пол.
– Вы можете сказать: нет, не может быть, это наверняка клевета на честных людей! – делано возмутилась администратор. – Но не забывайте, что в наших залах есть система видеонаблюдения на случай подобных эксцессов…
Дальше вполне логично шел кусок зафиксированных камерой бесчинств. Мы узрели компанию из нескольких человек, которые явно задирали посетителей, переходя от столика к столику. Камера не писала звук, но агрессивная жестикуляция, неприличные жесты и вылитые на головы напитки говорили лучше любых слов. Потом мы узрели бой не только подушками, но и стульями… мама дорогая! И, между прочим, я и подумать не могла, что шторы предназначены для чистки ботинок… Оставалось только надеяться, что никого не выкинули в окно, как в заправском вестерне, ведь, если верить сюжету, ресторан находился на семидесятом этаже башни делового центра.
Экран телефона, пусть и довольно большой для мобильного, не позволял в деталях рассмотреть творцов безобразия. Но в один «прекрасный» момент я зацепила взглядом приметную долговязую фигуру. Показавшийся смутно знакомым парень выяснял отношения с каким-то немолодым мужчиной, мирно сидевшим за столиком. Рааааз – и на лысину безобидного с виду дядечки перевернулась тарелка с салатом. Уперев руки в боки, парень застыл на месте, видимо, любуясь делом рук своих. Его рот дернулся в дерзкой усмешке, голова высокомерно метнулась вверх, и на глаза упала приметная длинная челка…
Я физически ощутила, как Стасю сковал ледяной ужас.
– Так это же… – одними губами прошептала она. – Не может быть, у него ведь рабочие дела… Как же так…
В самом деле, мы, должно быть, обознались. Но не успела робкая надежда расцвести в моей душе, как видео сменилось изображением энергичной ведущей.
– Думаю, друзья, вы согласитесь с тем, что мы должны знать своих «героев». У этого молодого человека есть все: возможность получить блестящее образование, высокая должность в папенькиной компании, шанс жениться на такой же небедной наследнице. – На лице ведущей застыло порицание. – Но вместо того чтобы приумножать семейные богатства и готовиться к свадьбе, он громит рестораны и унижает людей. Позвольте представить вам этого обнаглевшего дебошира – Петр Кузнецов, сын Ильи Кузнецова, владельца сети фешенебельных горнолыжных курортов. Хотелось бы добавить «прошу любить и жаловать», но, увы, не могу.
На Стасю было страшно смотреть. От ее обычно румяного личика отлила кровь, руки тряслись, глаза в ужасе округлились. В сюжете не было ни одной подробности о невесте «зарвавшегося мажора», но, судя по беспрерывно тренькавшему телефону, с легкой руки ее приятельницы-болтушки о видео узнали все знакомые. Резкий писк мессенджера приглушил бодрый рингтон – видимо, та самая сплетница звонила за порцией впечатлений. Не в силах выдерживать эту телефонную какофонию, Стася схватила мобильный, нажала на кнопку выключения и бросила гаджет на диван.
Наверное, мне нужно было кинуться к бедняжке с утешениями, но все умные слова разом вылетели из головы. На меня напал ступор, хорошо знакомый тем, кто становился свидетелем чужого унижения. В такие моменты не знаешь, как себя вести, чтобы оказать человеку поддержку и при этом не обидеть его еще больше своей жалостью. Так я и застыла на месте, не зная, что делать, и мечтая провалиться сквозь землю.
Стася сама нарушила молчание.
– Он сказал, нужно срочно вернуться в город, что-то по работе стряслось… Мол, чревато большими убытками, сотрудников уволят. Уехал в тот самый момент, когда я… когда мне… – Она уже всхлипывала, с трудом пытаясь объяснить то, что и так было понятно. – Я подумала, всякое бывает, может, это на самом деле важно. А он сбежал тусоваться! Ты видела этих девок рядом с ним? Какая мерзость…
Стася сорвала с пальца помолвочное кольцо и бросила его на стол, а потом дала волю слезам. Я раскрыла ей дружеские объятия, совсем как несколько дней назад. Ох, ну и миссия у меня в этом доме! А Петр-то хорош! Не будь я свидетелем его измены, наверняка отнеслась бы к сюжету критично, как нас и учили на юрфаке. Но теперь перед глазами стояла та радужная картинка: длинноволосая брюнетка, радостные прыжки при встрече, неподдельное счастье…
– Дочь! Ты ЭТО видела? – В раздавшемся с порога гостиной голосе чувствовалось негодование такой мощи, что я подпрыгнула. – Оказывается, наш женишок тем еще фруктом оказался! Ох, Илья, хорошо же он воспитал сына… К дьяволу все договоренности и свадьбу эту – туда же! Кому я поверил? Как?
Я крепче сжала Стасю за плечи, словно ее могло смести буйным темпераментом отца, больше напоминавшим сейчас разгулявшееся цунами. К счастью, за плечом Воздвиженского показалась высокая фигура Игоря, а вскоре в гостиную заглянул и Ник, видимо, привлеченный громкими сетованиями. Мне сразу стало легче: два здравомыслящих мужчины наверняка найдут нужные слова утешения. На подмогу подтянулась и Мими, устроившаяся у нас со Стасей в ногах. К счастью, друзья Воздвиженского уехали сразу после завтрака, и ощущение неловкости скрашивало хотя бы то, что они не стали свидетелями позора.
Хозяин дома между тем продолжал метаться по гостиной, сыпля отборными ругательствами. Бабушка Ника наверняка и представить себе не могла, что современные аристократы способны на такие красочные эпитеты, от которых уши сворачивались в трубочку. Стася продолжала всхлипывать у меня на груди, а Игорь и Ник замерли с одинаково бесстрастным выражением на лицах, давая Воздвиженскому возможность выпустить пар.
В разгар этого безобразия до нас донеслось чавканье автомобильных колес по еще влажной дорожке. Миг – и в гостиную на всех парах влетел Петр. Куртка съехала с его угловатых плеч, щеки горели, нелепая длинная челка откинулась, явив два ошарашенных глаза. Вот наглец! Думал, никто не прознает о его приключениях?
– Стася! – Не поздоровавшись, он кинулся было к невесте. И тут же застыл в метре от нас, будто натолкнувшись на незримый барьер. Взор Петра скользнул по удрученно поникшей Стасе, мельтешившей у ее ног Мими, булькавшему от ярости Воздвиженскому, брошенному на диван телефону, валявшемуся на столе кольцу. – Ты не знаешь… все было не так… я не… Выслушай меня, это ошибка!
– Вот точно, согласен на все сто! Это действительно одна большая ошибка – поверить такому человеку, – перебил неловкие оправдания уверенный голос Игоря. – Надеюсь, эта великодушная семья простит мне самоуправство. Но я
