Не люби - Мелисса Ролос
- А она что, твоя собственность? - фыркнул тот в ответ. - Мы просто беседуем и, как видишь, я и пальцем ее не тронул.
- Просто не успел, потому что я подошел!
Черноволосый резко вырвался из моей хватки, поправил одежду и выплюнул:
- Она не твоя, Зимин, поэтому ты не имеешь права запрещать мне подходить к ней!
Я замер, осознавая, что он прав. Я защищаю Алису как-то ревностно, будто она моя девушка, что, ясное дело, не так. И мой враг понял это. Но Алиса стояла с таким недоуменным лицом, что я понял, что она и понятия не имеет, что за ерунда здесь происходит.
- Тебе лучше уйти, Морозов, - сказал я. - Сомневаюсь, что после вашей первой встречи, она желает с тобой общаться.
Я повернулся к Алисе, чтобы посмотреть на ее реакцию, и она кивнула, тем самым подтверждая мои слова.
- Пока что мне лучше уйти, а вот потом мы с Алисой еще сможем подружиться! - он улыбнулся, и повернулся к нам спиной, но все-таки бросил через плечо: - До встречи на соревнованиях, Зимин!
Быстрым шагом Паша Морозов удалялся от детской площадки, а я тем временем повернулся к Алисе, спрашивая, будто ничего сейчас и не было:
- Что случилось и почему ты плакала?
***
Двумя часами ранее.
Я вернулась домой в отличном расположении духа. Прямо прекрасном. После разговора с Александром, у меня будто камень с души упал. Мы все выяснили и теперь все хорошо.
Нравится ли он мне? Да. И дело тут не в его славе или чем-то ещё. Он просто мне нравится.
А Вадим... Тот ясно дал понять, что мы даже друзьями быть не можем. Пусть его реакция в машине меня удивила, и эти сообщения, которые он мне отправил о просьбе быть друзьями, но раз он сам изначально отталкивал меня, то теперь и я не вижу смысла.
Мама пришла уже вечером, когда я сидела на кухне и пила зеленый чай. Ее настроение, в отличие от моего, было опущено на самое дно и почему-то мне казалось, что она прочитала газету, где написано про меня и Александра.
- Привет! - сказала я ей, когда мама появилась на кухне. - Мам, что-то случилось?
Я пыталась сохранить недоумение на лице, хотя одного ее грустного взгляда было достаточно, чтобы внутри все сжалось.
- Мам? - позвала я ее, заметив, что она не отвечает. - Ты за что-то игнорируешь меня?
- Ох, нет, дочка! - мгновенно откликнулась мама, будто вырываясь из плотного кокона мрачных мыслей. Она подошла ко мне, крепко обняла, прижав мою голову к своей груди, и я услышала как быстро бьется ее сердце в груди.
- Мам, все хорошо? Почему ты такая...
Я не могла подобрать нужного слова, поэтому предпочла не продолжать фразу, ожидая ее ответа. Женщина отпустила меня и села напротив, взяв за руку. Меня взволновало ее состояние, потому что я сразу поняла: если бы мама узнала обо мне и Алексе, то ее реакция была бы далеко не такая. Ее что-то очень волнует. Причем очень сильно, если она тянет время и боится говорить.
- Лис, нам нужно серьезно поговорить! - произнесла мама, отчего у меня внутри все сжалось. В моей голове всплыл тот вечер, когда мама точно так же начинала разговор, когда хотела рассказать мне о смерти отца. И сокращенным именем она меня называла только тогда, когда случалось что-то по-истине серьезное.
- Я слушаю, мама. - Ответила я, стараясь не думать ни о чем плохом.
- Любимая моя, - я почувствовала, как она сжала мою ладонь. - Мы часто теряем дорогих сердцу людей, верно? Настолько часто, что иногда перестаем настолько сильно пугаться потери близких...
- Что ты хочешь этим сказать? - нахмурившись, спросила я. - Кто-то опять умер? Или болен? Что, мама?!
- Болен...
Я выгнула бровь, задавая тем самым немой вопрос. Сердце в учащенном темпе стучало в груди, отдаваясь неприятной пульсацией в висках. Каждый мой нерв был напряжен до предела, я была натянула, как струна.
- Я... - едва слышно выдохнула мама.
Мой мир оборвался. Все струны полопались. В легких резко закончился воздух.
Мой взгляд стал стеклянным, я просто зависла на одной точке, а мой мозг был совсем не в силах принять эту информацию.
Моя.
Мама.
Больна!
Я почувствовала, что начинаю задыхаться. Кислород перестал поступать в мои легкие, заставляя судорожно хватать ртом воздух.
Мой единственный родной человек сидел напротив меня со слезами в глазах. И этот же человек был болен. Единственный близкий человек, которому я еще была нужна, и который нужен мне. Как же больно внутри. Как же больно.
- И давно ты узнала о этой болезни? - спросила я, не узнавая свой голос. Он вдруг стал каким-то... безжизненным.
- Недавно весь офис проходил обследование. Результаты пришли только сегодня.
Я аккуратно выпутала свою руку из ладони мамы, встала из-за стола и вышла в коридор, где стала надевать куртку. Мне даже не хотелось знать что за болезнь у мамы, потому что тогда мне будет в несколько раз хуже. Пусть это лучше останется для меня тайной.
- Милая, ты куда? - остановившись в пороге кухни, спросила мама. Я понимала, что ей больно не меньше моего, но не могла ничего с собой поделать.
- Я... - я на секунду замерла, уже открыв входную дверь, ведущую на лестничную площадку. - Я схожу прогуляюсь, мамуль, и вернусь. Все хорошо.
Мне просто о многом надо подумать. Мне просто надо подумать о том, как теперь вести себя с мамой, просто подумать обо всей этой нелепой случайности. Но, о Боже, зачем ты так поступаешь со мной? Почему страдают мои близкие?
Я не понимала, зачем меня оставляют одну. Это такое испытание? Тогда я не готова его проходить. Совсем не готова. И никогда не буду готова.
Терять близких всегда очень больно. И никогда не хочется их отпускать.
Я медленным шагом спустилась на первый этаж пешком по лестнице, пытаясь очистить голову. Нужно думать о хорошем и не верить, что у мамы какая-то серьезная болезнь, после которой может быть только смерть. Моя мама будет жить. В конце концов мы сможем ее вылечить. Точно сможем. Я не хочу оставаться одна.
Выхожу из подъезда на улицу, чувствуя даже сквозь куртку холодный ветер. Уже стемнело, зажглись
