На краю несбывшихся надежд - Оксана Алексеевна Ласовская
— А сын?
— Сын жив, слава Богу.
— Ну, это же хорошо! — обрадовалась я и осеклась: — Но, вы же сказали, что нет детей…
— Вот так бывает, Мирочка. Есть сын, а вроде как и нет его. Вырос, женился и забыл обо мне. Я вначале сама звонила, приезжала, но в один из таких приездов Васенька дал понять мне, что не хочет меня больше видеть. Вот я и перестала напоминать о себе. От знакомых узнаю, как его дела. Знаю, что двое внуков у меня, мальчики. Артем и Сергей. А сын мне даже сообщить не пожелал.
— И с отцом не общается?
— Не знаю. С мужем я давным-давно не виделась, не общалась. Вот так и осталась я на старости лет одна. Упустила я что-то, Мирочка. За работой детей потеряла. Надо было их воспитывать, пока маленькие были, а потом уж…
Антонина Викторовна замолчала. Молчала и я, не зная, что сказать, чем утешить ее. Да и чем утешишь человека, пережившего такое? Потерять ребенка — что может быть страшнее?
— А ты-то с мамкой общаешься? — вдруг спросила она.
— Знаете, Антонина Викторовна, я не сильно лучше вашего сына, — вздохнула я. — В свое время тоже сбежала из родительского дома и оборвала все концы. Правда, я маме звонила, хотела с братом, с сестрой общаться, но она велела мне исчезнуть, назвала предательницей. Но это меня не оправдывает. Может, поведи я себя по-другому, и сестра была бы жива…
— От чего она умерла? Точнее, почему сделала это?
Настал мой черед рассказывать свою историю. Я уложилась всего в несколько минут и замолчала, заново переживая всю боль.
— Не вини себя, дочка, — коснулась моей руки Антонина Викторовна. — Ты все сделала, чтобы сестра жила. Так уж получилось, в этом никто не виноват.
— Не виноват? — вздрогнула я. — А как же наш «отчим»? А как же Антон? Они, они оба виноваты в смерти Вики. И я все равно найду способ наказать их.
— Ты что задумала? — испугалась женщина. — Не бери грех на душу, сестру этим не вернешь, а себе жизнь исковеркаешь.
— Вы что подумали? — улыбнулась я. — Что я убить их хочу? Нет, не хочу. Желала смерти «отчиму», но… Я накажу их по-другому. Не знаю как, но накажу.
— Жизнь сама их накажет, Мирослава, — вздохнула Антонина Викторовна, поднимаясь. — Не забывай о бумеранге.
Она ушла, я осталась одна. Вертя в руках бокал, я думала о том, что кто-то недавно говорил мне о бумеранге, вот только я не могла вспомнить кто. Но я не верила, ни в какой бумеранг. Такие подонки обычно живут и здравствуют, а я устрою им этот бумеранг сама. Они пожалеют, что на свет родились!
С силой сжав бокал, я допила наливку и, вымыв посуду и спрятав торт в холодильник, отправилась спать.
Глава 10
Прошел месяц, как мы перебрались к Антонине Викторовне. За это время мы сдружились с ней, она стала нам кем-то вроде бабушки. В свободное время она пекла нам пирожки, торты, варила борщи и наших робких возражений слушать не желала. Когда, в конце месяца, я протянула ей деньги за проживание, она взяла только половину, смущенно пояснив, что коммунальные услуги подорожали и ее зарплаты не хватает.
Я ходила на работу, мне повысили зарплату. Степка сидел над учебниками, стараясь самостоятельно усвоить программу пропущенного десятого класса. Близилось время поступления. Дмитрия Тихомирова я больше не видела и ничего не слышала о нем, Антонине Викторовне он больше не звонил. С одной стороны, я была рада этому, но с другой — в глубине души испытывала что-то похожее на сожаление.
Боль от потери Вики понемногу притуплялась, даже брат стал заметно спокойнее. Жизнь налаживалась, и я боялась спугнуть этот уже ставший непривычным покой.
Но жизнь неожиданно решила нанести мне еще один удар.
В тот день я проснулась раньше обычного и еще минут двадцать лежала в кровати, глядя в окно на чистое безоблачное небо. На душе было легко и спокойно.
Взглянув на часы, я потянулась и откинула одеяло. Но не успела сесть, как почувствовала себя плохо. Голова резко закружилась, перед глазами все поплыло, к горлу подступила тошнота, и зашумело в ушах.
— Это еще что такое? — пробормотала я, закрывая рот рукой. — Последствия аварии?
Приступ прекратился так же быстро, как и начался. Тошнота отступила, в голове прояснилось, и я почувствовала прилив бодрости.
— Бог знает что, — вздохнула я и, накинув халат, отправилась умываться.
Приведя себя в порядок, я вернулась в комнату и распахнула шкаф.
С зарплаты я обновила свой гардероб (спасибо ограбившей нас Люсе!), поэтому сейчас с удовольствием оглядела новые вещи и, вытащив юбку и блузку, включила утюг.
— О, ты уже проснулась? — сонно проговорил Степка, высовывая нос из-под одеяла. — Сколько времени?
— Спи, еще рано, — отозвалась я, прячась за дверцей шкафа и натягивая вещи.
Нагнувшись, чтобы застегнуть ремешки босоножек, я опять почувствовала себя дурно и едва не упала, вовремя уцепившись за шкаф.
— Мир, ты чего? — испугался брат и в мгновение ока оказался рядом со мной. — Тебе плохо?
— Голова кружится, — пришлось признаться мне. С его помощью я добралась до кровати и откинулась на подушки. Перед глазами все плыло, и желудок опять сжался от тошноты.
— Давай я Антонину Викторовну позову?
— Не смей! — вздрогнула я. — Степа, Антонине ни слова, понял? Она сразу же меня по врачам потащит!
— Ну и правильно, нужно же узнать, что с тобой! — не унимался брат.
— Ничего со мной! Мало ли… — задумчиво протянула я, решая, чем бы таким успокоить брата, чтобы он не вздумал жаловаться хозяйке.
— Что тебе мало?
— Степ, не заставляй меня вдаваться в подробности, — схитрила я. — Я же женщина, у нас такое бывает…
Брат стал пунцовым и отошел к своей тахте:
— Ага, понятно… Вот, значит, как.
— Все, я ушла, — я поднялась с постели и, поцеловав брата, выпорхнула за дверь. Приступ опять же мгновенно прекратился, чем озадачил меня еще сильнее.
— Доброе утро, Мирочка! — показалась из своей спальни Антонина Викторовна. — Ты уже уходишь? А позавтракать?
— Доброе утро! — поздоровалась я. — Я не хочу есть, на работе перекушу.
— Опять перекусы! Желудок испортишь! Иди хоть пару блинчиков вчерашних разогрей и съешь!
Представив еду, я опять почувствовала тошноту и поспешила убраться из квартиры, дабы не свалиться при хозяйке. Уж тогда тотальный медицинский осмотр мне обеспечен!
— Извините, я уже опаздываю! — прокричала я, выскакивая на лестницу.
Выйдя из подъезда,
