Бывший. Я больше (не) твоя - Джулия Голд
Понятно, что более молодой и с детства увлекающийся борьбой Матвей быстро выбил из пьяного Смолянова дурь и, крепко взяв меня за руку чуть выше локтя, молча потащил за собой. Причём явно на выход.
Я растерянно спросила:
— Мы уходим?
На что получила злое, короткое:
— Да!
Матвей был зол. Он испугал меня той вспышкой гнева, но на то мужчины отличались от женщин, что не всегда могли справиться со своим гневом. Мы шли к машине, я дала и ему, и себе время успокоиться. А когда мы сели в машину, я села сзади, не желая садиться рядом.
Матвей так и не успокоился. Движения были резкими, за руль он вцепился так, что пальцы побелели. Поэтому я молчала, ловя на себе взгляды в зеркало.
В машине муж устроил мне настоящий допрос.
Дома я сразу же направилась в одну из гостевых спален, предупредив:
— Нам обоим следует успокоиться, утром всё покажется в другом свете. Матвей, сегодня я буду спать в отдельной спальне.
Муж схватил меня за предплечье, останавливая, зло зашипел:
— Значит, вот как это называется? Можно пообниматься с каким-то мужиком, а потом выставить себя самой невинностью? Ты пойдёшь спать туда, куда я скажу!
Я не выдержала, ответила так же резко:
— Послушай, Матвей, я тебе не вещь, и хватит на меня орать. Я же объяснила тебе всё, причём подробно. Я не давала повода и пыталась его от себя отцепить. И я не виновата, что мужчины почти всегда сильнее женщин, а Смолянов тот ещё боров, ещё и пьяный. Всё, давай поговорим утром, я устала и не хочу ссориться.
Злое, угрожающее в ответ:
— Вот, значит, как. Ты, значит, сбежала куда-то, обнималась с каким-то мужиком, а я теперь ещё и виноват? А ты, значит, сама невинность?
И я не выдержала, ответила резко:
— Мы недавно женаты, Матвей, и ещё не ужились, я понимаю. Между нами чувства, искренние, сильные. Мы же любим друг друга, я тебе доверяю, так как люблю. Но и ты доверяй мне, ведь на этом и строится семья. — Я распалялась дальше, вспомнив всё то, чем была недовольна в наших отношениях: — Но! Ты переходишь границы, Матвей, ты подозреваешь меня во всех грехах, толком не разобравшись. А что будет дальше, когда наша семейная жизнь продолжится? Я не твоя собственность, я не позволю менять мою жизнь в угоду твоих капризов. А это капризы, Матвей, ты хочешь, чтобы я делала то, что хочешь ты. А я не буду, ты понимаешь? У меня есть своё собственное мнение, свои желания, своя профессиональная жизнь. Нам… Мне нужно подумать о нас. В одиночестве. Сегодня я буду спать одна.
Да, мне не стоило нагнетать в тот момент. Да, я должна была быть мудрее и не провоцировать. Но меньше всего я думала, что в ответ получу оплеуху, от которой улечу на пол, не удержавшись на каблуках.
Я оперлась на руку, прижав ладонь к горящей щеке, и с ужасом смотрела на него. Он всё ещё не успокоился, стоял надо мной, раздувал ноздри, тяжело дышал, сжимал и разжимал кулаки. Сейчас это был не мой любимый человек, он превратился в другого, незнакомого мне. Сейчас я видела перед собой страшного незнакомца. И да, я боялась его. Сидела на полу и молчала, не желая провоцировать его дальше.
Вдруг всё изменилось. Он успокоился в один миг, мышцы лица расслабились, он даже протянул руку и спокойно сказал:
— Ладно, нам и правда стоит завтра поговорить. Согласен, я вспылил, этого больше не повторится.
Я смотрела на протянутую руку, на его спокойное лицо и понимала, что именно сейчас мой муж раскрылся, показывая свою суть.
А не повторится это ещё раз, в жизни мы ещё не раз столкнёмся интересами. Я посмотрела на руку, покачала головой и ответила:
— Хорошо, Матвей, мы завтра поговорим, когда оба успокоимся. Я сама встану, не нужно мне помогать. Ты поднял на меня руку, это было неприемлемо, такого я не потерплю. Это был первый и последний раз, я правильно поняла тебя?
Я старалась говорить спокойно, размеренно, хотя внутри я всё ещё боялась этого сильного незнакомца, который стоял, нависая, и пугал меня.
Это был не мой муж. Не Матвей. Нет, взгляд этого человека, и то, что я видела в их глубине, — всё это было мне незнакомо. Сердце замирало от одного его взгляда, а щека ныла, пульсировала, напоминая, что он мог и продолжить.
Неожиданная мысль испугала ещё больше. А что, если чудовище, что сидело внутри моего мужа, не остановится так быстро? Или я всё это надумала, а муж просто сорвался?
Мне нужно было остаться одной, подумать.
На мои слова Матвей хмуро кивнул. Посмотрел на меня несколько секунд, развернулся и сам пошёл в гостевую комнату, на пороге кинув:
— Ложись спать в нашу спальню, я сам посплю в гостевой.
Довольно долго я была уверена, что это не повторится, но после того, первого случая, я была более внимательна, ведь уже знала, каким мог быть мой муж.
И да, Матвей убеждал и почти убедил, что это действительно было в первый и последний раз. Я почти поверила. Почти. Пока это снова не повторилось. Позже, через несколько месяцев, я уже и забыла, на что мой муж был способен.
Нас пригласили в гости его родители. Они жили загородом и у отца Матвея, Владимира Анатольевича, был день рождения. Приглашённых было много: родня, друзья и партнёры по бизнесу. И там, совершенно неожиданно для меня, Матвей опять показал свою суть.
Опять ревность, теперь к одному из партнёров по бизнесу отца. И… разборки дома. После этого у нас и произошёл раскол в отношениях. Я уехала к себе, какое-то время жила одна и даже подала документы на развод. Но…
Матвей опять убедил меня, я опять поверила. Он убеждал меня долго, и он действительно изменился, став более сдержанным. Позже я поняла, почему он изменился.
Позже, сильно позже, Влад нарыл доказательства измены Матвея, долгой измены. Оказалось, что муж кувыркался с моей помощницей за моей спиной почти полгода. Тогда я набралась силы и поговорила с Аней. И то, что я узнала от неё, меня шокировало, испугало и отвернуло от этого чудовища полностью.
Глава 27
Да, я думала позвонить Ане,
