Предатель. Точка невозврата (СИ) - Макова Марта

— Я не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты разговаривала со мной в таком тоне, Рита. — невозмутимо прозвучало мне в спину.

Я притормозила и обернулась.

— Вы следили за мной.

— Здесь нет камер. — Эдуард прошёл за мной следом, но остановился на комфортном для меня расстоянии. Не приближался, не нависал, не давил своим присутствием. Держал дистанцию.

— Возможно. — кивнула я. — Зато есть ваш соглядатай Вова.

— Пырьев просто охраняет вас.

— Считаете, что мне нужна охрана?

— Лишним не будет. — подтвердил этот непробиваемый.

Я фыркнула и с сердцем пихнула в боковой карман сумки для ноутбука зарядное устройство.

— Ты мне нравишься, Рита. Я не очень умею вот это вот… в слова. — Эдуард сунул руки в карманы пальто, которое так и не снял. — Мне кажется, поступки лучше показывают отношение человека к другому человеку. К понравившейся женщине. Я пытаюсь ухаживать за тобой, Рита.

Я растерянно опустила руки и развернулась всем телом к Эдуарду. Глядя на неподвижно стоящего великана, задумалась.

Если разобраться и быть уж совсем честной с собой, то Эдуард не сделал мне ничего плохого. Он всё это время незримо был рядом, заботился, пускай и неуклюже. Решал мои проблемы, большие и маленькие. Даже защищал, стоит вспомнить неожиданное появление Вовы на парковке и то, как он заступился за меня.

И злилась я, потому что хотела, чтобы это был Кир. Чтобы Кирилл, а не посторонний в сущности мне мужчина, интересовался моими анализами, моим самочувствием, как проходит моя беременность. Чтобы мужа, а не Эдуарда интересовал мой гемоглобин, и он изучал бы в интернете информацию об этом. Чтобы Кир беспокоился, поела ли я вовремя.

Подарил мне машину, которую обещал. Присылал цветы в офис, который уже превратился в цветочную галерею.

Но муж звонил редко и говорил исключительно зло. Наседал, требуя вернуться домой. И о ребёнке он вспоминал, только как о причине, по которой я должна вернуться в семью, к мужу.

— Эдуард… — я подняла растерянный взгляд Белецкого.

— Не говори ничего, Рита. Не спеши. — глухо произнёс Эд. — Я всё понимаю. Я готов ждать. Просто разреши быть рядом.

Глава 35

В квартире пахло дезинфицирующими средствами и бытовой химией. Поэтому, бросив у двери чемодан, я первым делом прошла и открыла все три окна на проветривание, заодно включила кухонную вытяжку, и уж потом, медленно прошлась с инспекцией по своей новой территории обитания.

Квартира-студия блестела чистотой. Никаких явных признаков того, что в ней некоторое время кто-то жил, не наблюдалось. Всё стояло на своих местах, никуда не переместилось и было идеально чисто.

Плоская глиняная чаша, которую Дашка сделала и расписала своими руками на мастер-классе в гончарной мастерской, по-прежнему занимала своё почётное место на кухонном столе. Красивая маленькая черепашка из муранского стекла красовалась на консоли под висящим на стене телевизором. Посуда в кухонных шкафчиках была аккуратно расставлена и сияла чистотой. Кафель в ванной комнате был натёрт до блеска. За раздвижной стеной из непрозрачного стекла, отделяющей спальное место, выбранная нами с дочерью кровать была застелена ярким покрывалом ручной работы, которое мы привезли из поездки в Тунис.

Тяжело вздохнув, я вернулась к чемодану у двери и покатила его к шкафу. Разбирать вещи сил совсем не осталось, поэтому я только вытащила из него свою любимую пижаму и взяв из шкафа новенькое, никем не использованное полотенце, отправилась в душ.

Долго стояла под льющейся сверху тёплой водой, наслаждаясь мягким массажем струй. Окончательно расслабившись, едва добрела до кровати. Собрав последние силы, заправила её чистым бельём и уже падая в неё, вспомнила, что оставила открытыми окна и не выключила вытяжку над плитой.

Со стоном поднялась и пошла закрывать окна. На улице было сыро и холодно, и за ночь квартира могла выстудиться.

Заодно приняла своё успокоительное. Решила, что заслужила завтра поспать подольше и никуда не бежать с утра. В конце концов, я слабая женщина. Беременная женщина. Я должна хорошо отдыхать и меньше нервничать.

Запах химии ещё не до конца выветрился, а я сейчас была очень чувствительная к таким вещам, поэтому окно в кухонной зоне оставила на режиме проветривания.

Уже лёжа на непривычно твердом матрасе и тиская руками слишком маленькую подушку, вспоминала сегодняшний день и разговор с Эдуардом. И пыталась снова понять то чувство, что испытывала рядом с этим великаном.

Нет, не страх. Я, вопреки разнице наших комплекций и его грозному виду, совсем не боялась Эдуарда. Скорее это был какой-то восторг, даже восхищение его мощью. Белецкий был атлетически сложен и красив мужественной, суровой красотой. Его рост и вес не были пугающими для меня — малявки. Наоборот, всякий раз я поражалась разнице наших комплекций, и с каким-то благоговением смотрела на нечеловеческую мощь этого богатыря.

И глаза у Эдуарда были добрыми. Как бы он ни хмурился, не напускал на себя суровый вид, взгляд, которым он всякий раз смотрел на меня, был добрым и лучился теплотой. И то, что он активно занимался благотворительностью, тратил огромные суммы на покупку медицинской техники и, уже говорило о его большом, добром сердце.

Он был интересным — Эдуард Белецкий. Прямолинейным и напористым. Но разве это отрицательные качества? Кир всегда был ласковым, а оказался изворотливым лжецом.

Несчастную машину, которую купил для меня, пожалел отдать. Пытался шантажом снова завоевать меня.

А Эдуард даже ухаживал за мной в своём стиле — в лоб и с размахом. Окружил неподдельной заботой. И вообще, он красивый и сильный. Какой-то настоящий. И немного загадочный. Кажется, он мне нравился.

Так, тихонько посмеиваясь над своими мыслями и выводами в темноте, я уснула. Снился мне Белецкий. Огромный и грозный, он стучал кулачищем в стену на моей головой. Что-то зло кричал, но я никак не могла разобрать слов. Мучительно вслушивалась, пытаясь понять, что он кричит, но различала только своё имя. Далеко, приглушённо, словно за стеной: "Маргарита, Рита, Рита"!

Как бывает во сне, я не понимала снится мне это или это явь. Вялые мысли плавали, беспомощно бултыхалось в вакууме. А ещё я чувствовала, как драло в носу и горле от резкого, неприятного запаха. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что так пахнет смерть, и стало страшно.

Я пыталась ущипнуть себя за руку, чтобы проснуться, но не могла пошевелиться. Спящий мозг отказывался подавать сигналы и импульсы мышцам. Я закашлялась от невыносимого, раздирающего слизистую, запаха. Закашлялась и проснулась.

Что-то страшно скрежетало, будто гнули и ломали железо. Кто-то вдалеке кричал моё имя. Глухие удары отдавались в голове болью. С трудом разлепила веки и открыла рот, в попытке вдохнуть побольше кислорода, которого не было. Мутное марево слабо колыхалось вокруг меня. Безвоздушное, пустое и жутко пахнущее. Я ловила губами воздух, цедила его сквозь зубы, и он вползал в меня отравленным, вонючим газом.

Дышать было трудно, каждый глоток воздуха калёным железом обжигал горло. В лёгких пекло. Сознание плавало на грани потери и провала в чёрную бездну.

Медленно попыталась встать с кровати, но тело не слушалось, и я кулем рухнула на пол. Если я почувствовала боль от падения, значит я ещё жива?

Я попыталась опереться руками в пол и приподняться, но сил не было. Тело было непослушным, словно вместо мышц была безвольная вата. Я снова рухнула на пол.

Последнее, что я запомнила — странное существо в маске, похожее на инопланетянина. Оно приложило к моему лицу что-то похожее на воронку, я вдохнула и закричала от боли в лёгких. И провалилась в темноту, в которой не было ни звуков, ни запахов, ни-че-го.

Глава 36

Я выплывала из ниоткуда тяжело и муторно. Но сначала был голос. Тихий и грустный голос Кира.

— Рит, ну зачем ты так, а? Родная моя, хорошая, нежная, зачем ты так? Мы бы всё исправили. Всё было бы хорошо. Во всём разобрались бы. Зачем ты так сделала, родная?