Апельсинки для Осинкина (СИ) - Елена Валерьевна Соловьева
Русалочка даже не дослушала предложение, отказавшись сразу.
— Как же девочки? — возмутилась она. — Они только привыкли к детскому саду. Завели друзей…. А фельдшерский пункт?
— Детей определим в хороший детсад, им понравится, — по-военному четко озвучил я план, казавшийся мне грандиозным. — А сюда назначим нового фельдшера. Можешь не волноваться за местных, они попадут в надежные руки.
Русалочка посмотрела на меня как-то испытующе и вздохнула:
— Ты все можешь, да, Андрей Осинкин? Признайся, новое оборудование в фельдшерском пункте ― твоих рук дело? Я предполагала, что ты медик, поняла это, когда ты делал перевязки. Но чтобы такой известный… Слышала я об Осинкине. Но никогда не видела в лицо. А парни медики, кажется, узнали тебя сразу? Не следовало делать так… Теперь в больнице шепчутся, наверное. На днях я звонила заведующей. Теперь понимаю, почему она стала так ласкова.
Ариэль покачала головой, как будто с укором. Снова вздохнула, точно случилось нечто кошмарное. Кажется, моя должность ее совсем не радовала. Известность – тем более.
— Да, я поспособствовал, — признался как на духу, — но не ради благодарности. Будь на твоем месте другой фельдшер, я поступил бы точно так же. Поедем со мной, Ариэль. Работа в клинике гораздо интереснее, к тому же есть перспектива карьерного роста. Ты замечательный врач с золотыми руками.
— Нас таких по селам много, — отмахнулась Ариэль и отодвинулась, уловив, что я собираюсь взять ее за руку. — Но не всех приглашают в известные клиники. Зачем все это, Андрей?
Она посмотрела на меня своими умными и безумно красивыми голубыми глазами. У меня дыхание перехватило от этого взгляда.
— Мой отпуск подошел к концу, — признался я. — Теперь смогу бывать здесь лишь по выходным. И то не точно. Я сам себе порой не принадлежу, Ариэль. Клиника и дети отнимают уйму времени, а вам с девочками нужна помощь.
Я пытался растолковать ей, как она важна для меня. Но сделал, кажется, только хуже.
— Мы не первый день живем в селе, привыкли. — Ариэль как будто равнодушно пожала плечами и выглянула в окно. Улыбнулась, увидев дочек, игравших на поляне с Бабайкой. Потом перевела взгляд на меня: — Я не верю, что кто-то сломал автобус специально. У нас здесь тихая, скучная жизнь. Все друг друга знают. Все всё видят. Никаких мстителей среди местных жителей нет. Да и маньяков я не встречала.
— А как же Грибов? — напомнил я.
Ариэль вздрогнула, как видно, вспомнив тот день, когда мы с ней познакомились. Точнее, те обстоятельства.
— Федор, конечно, тот еще проходимец, но он не убийца, — призналась Русалочка. — Вряд ли бы он стал затевать такие сложные схемы. Пойми, я очень благодарна тебе за все, что ты сделал для нас с дочками. Но в постоянном контроле мы не нуждаемся. Тем более не хотим быть тебе в тягость. Ты можешь спокойно заниматься привычными делами и жить привычной жизнью.
— Нет, Русалочка, так не пойдет, — настойчиво проговорил я. — Федор или нет, но кто-то сломал тормозную систему автобуса. Славка уверен, что перепроверил все перед выездом. Я ему верю. Что-то здесь не чисто. Не могу уехать и оставить тебя и Васю с Кларой в опасности.
— Ничего с нами не случится, — попыталась уверить Русалочка. — А автобус… Не знаю, не уверена, что его сломали нарочно. Он без того на ладан дышал. Федор Грибов в последние дни притих. Мне приятна твоя забота, но это лишнее. Ты и без того стал героем для меня и для девочек. Одна поимка Бабайки чего стоит.
Она улыбнулась, а пес, словно поняв, что говорят о нем, бойко гавкнул под окнами.
Я видел, что Русалочка пытается выглядеть бодрой и веселой. Но в то же время замечал, что ее что-то тяготит. Нечто такое, чем она не хотела делиться.
— Ариэль, — позвал я. Поднялся с места и, обогнув стол, за которым сидел, подошел ближе. Поднял прекрасную упрямицу вместе со стулом и развернул к себе лицом. Присел на корточки, положив руки ей на колени. Заглянул в лицо. Теперь она не сбежит. — Я не нравлюсь тебе?
— Что ты?.. — охнула она, а на ее щеках заиграл яркий румянец. Кажется, я смутил свою Русалочку. — Ты мне очень нравишься, просто…
Она замолчала. Прикусила нижнюю губу, как будто запрещая себе говорить.
— Что «просто»? — спросил я. — Почему ты отказываешься, Ариэль?
Глава 27
Эля
«Просто мне страшно, — могла бы заметить я. — Очень».
Предложение было заманчивым. Одним из тех, что бывают раз в жизни. От таких не отказываются. И все же я боялась. Андрей замечательный мужчина, известный врач, но он мне никто. Отправиться вслед за ним, бросив насиженное место, дом, пациентов — разве я могла поступить так? Разве могла дать девочкам ложную надежду? Могла ли дать ее себе?
На карту поставлено слишком много.
Андрей не сказал ни слова о любви или привязанности, не позвал замуж. Да я и не надеялась. Прекрасно понимала: такие, как он, не связывают судьбу с такими, как я. Между нами пропасть. Может быть, он хочет меня облагодетельствовать, взять под крыло, как более молодого сотрудника.
Но кем я для него буду?
Подругой?
Любовницей?
И то, и другое одинаково плохо.
Второе ― потому, что век любовниц недолог, а участь предрешена заранее. Почти всегда. Есть у нас в селе Людочка, погнавшаяся в город за большим счастьем. Любовник наобещал ей золотые горы. Пел про любовь до гроба, несмотря на наличие законной жены. Первое время действительно помогал и содержал. А потом Людочка ему наскучила. Он нашел более симпатичную и молодую. А Люда вернулась в родное село, поджав хвост, точно побитая собака. До сих пор все соседи смотрят на нее косо. Осуждают не только в спину, но и в лицо. Больше года прошло с той истории, а Люда живет чуть ли не отшельницей, боясь лишний раз высунуть нос из дома и оказаться под прицелом соседского злословия. Неудивительно, что у девушки начались проблемы со здоровьем. Частые головные боли, сниженный аппетит, повышенное давление. Я иногда бываю у Люды по долгу службы. Так вот ее история многому научила
