Неподходящая - Юлия Резник

– Уже было первое заседание. Никита не пришел. Еще одно – и нас разведут в его отсутствие, – лепечу я, а потом все же додумываюсь уточнить. – А что?

– Не хочу целовать чужую женщину, – хрипло замечает Адам, а потом медленно – давая мне шанс отказаться, протягивает руку, укрывает мой затылок ладонью и притягивает к себе.

Воздух замирает в легких. И всё… Я пропадаю. Падаю в бездну, где нет ни мыслей, ни страха, ни тормозов. Адам притягивает меня к себе еще ближе, а я не сопротивляюсь. Даже не думаю об этом – настолько правильным кажется происходящее.

И вот наши губы встречаются. Это не просто поцелуй. Это… разряд. Как ток. Как вспышка молнии, от которой я на секунду слепну. Он целует меня медленно, почти бережно, но в этом нет ни капли нерешительности. В его поцелуе – голод, жадность, запрет. Я чувствую, как его пальцы чуть сильнее сжимают мои волосы, оттягивая голову вниз. Моё сердце грохочет, тело откликается мощной волной желания. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так горячо. Я хватаюсь за лацканы его пиджака, чтобы не упасть. И он словно чувствует это – делает шаг ближе, впечатывая меня в стену. В животе – вихрь. Всё внутри скручивается в тугие пружины, которые мучительно медленно разворачиваются и стремительно сжимаются заново. Мы отрываемся друг от друга почти одновременно. Дышим тяжело, быстро. Смотрим глаза в глаза.

– Я хочу отсюда уйти. Ты со мной?

От автора: друзья, история родителей Адама Вахида и Амины "Раз и навсегда"

https:// /shrt/LOzv

– Я никуда с тобой не поеду. Я развернулась и направилась к машине адвоката. Каждый шаг требовал серьезных усилий, будто я пробиралась сквозь невидимую пелену. – Какого черта ты творишь? – Я ставлю тебя в известность, что подаю на развод. – Ты умом тронулась? В машину! Сейчас же! И, клянусь, я сделаю вид, что этого не слышал. Губы тронула улыбка. Спокойная. И вполне искренняя. Все же горбатого могила исправит – это прям про Байсарова. – Мои адвокаты свяжутся с твоими уже сегодня. На случай если вдруг я внезапно исчезну… – а таких сценариев я совершенно не исключала, – у них есть мои показания о том, что меня удерживают насильно. И кто. – Ты все-таки спятила! – выплюнул Вахид. – Хорошо. Пусть так. Но я прошу тебя уважать мое решение хотя бы ради детей. В ответ я клянусь, что не буду претендовать на твои активы. – Ты никогда со мной не разведешься. – Я с тобой развожусь, я с тобой развожусь, – повторила я, с мучительным удовольствием наблюдая за тем, как с его лица стекает привычная надменность. – Я с тобой развожусь.

Глава 12

Адам

Не знаю, чего хочу больше. Чтобы она согласилась или же послала меня куда подальше. Это абсолютное сумасшествие. Куда делось мое благоразумие? На балкон может выйти кто угодно, нас в любую секунду могут застукать в довольно недвусмысленной ситуации, но я… Черт. По дефолту я просто не могу остановиться – она так доверчиво на меня смотрит, что, кажется, я для нее единственный мужик на планете.

– Лейла?

– М-меня Васька ждет, – шепчет. Но это только слова. Всё остальное в ней – дыхание, пульс, губы, взгляд – говорит совсем об обратном. О том, что она уже со мной. Уже выбрала. – Мы собирались в клуб.

Голос обрывается. Она запинается. Смотрит на мои губы, в глаза, и всё. Точка невозврата пройдена.

– Придумай что-нибудь, хорошо? – продавливаю ее взглядом. Несмотря на кажущуюся уверенность в обратном, меня немного потряхивает от мысли, что она может отказаться. Даже если это и будет единственным правильным решением с ее стороны.

– Да, – Лейла покорно кивает, вышибая из меня дух. Я понимаю, что эта покорность – уступка сильной женщины, которая сама выбрала подчиниться. И от этого у меня срывает тормоза напрочь. Я же видел, какой неуступчивой она может быть. А сейчас ради меня Лейла совсем другая.

– Тогда иди первая. Я выйду через пару минут. Надо привести себя в порядок, – опускаю с намеком взгляд к бугру под брюками.

– Да-а-а…

Лейла тянется ко мне. Я, тяжело дыша, ловлю ее руки, прижимаю к бокам, зарываясь лицом в ее волосы.

– Не надо. Иначе я трахну тебя прямо тут.

Я этого не вижу в сумерках, но точно знаю, что ее щеки розовеют. Лейла делает шаг назад, отступая к входу. Ее движения дерганые и непривычно резкие. Не пойму, что не так. Я был чересчур откровенен? Ну, так она же не девочка, с которой надо выбирать выражения. Она взрослая, искушенная женщина, и я думал…

– Лейла, малыш, ты же понимаешь, да, что лучше нам не привлекать внимания к происходящему? Нам ни к чему сплетни в коллективе, правда?

Она отводит глаза и кивает.

– Подожду тебя на остановке, – обещает мне и выскальзывает за дверь. Я остаюсь стоять у ограждения. Дышу глубоко. Мысль о том, что все у нас будет, ослепляет. Делает глухим к голосу разума, и без того с трудом пробивающемуся сквозь громкий гул крови в ушах.

Когда возвращаюсь в зал, Лейлы там уже нет. Народ гуляет вовсю – я им уже не нужен, так что ухожу не прощаясь. Запрыгиваю в тачку и, не дав той остыть, с визгом выезжаю из паркинга. Вперед гонит страх, что она передумает. Просто не узнаю себя…

Расслабляюсь, лишь когда вижу ее фигурку на остановке. Притормаживаю, наклоняюсь, чтобы открыть ей дверь. Лейла неуклюже забирается на сиденье. Откидывается на спинку, прижав к груди довольно вместительную сумку от никому не известного бренда.

– К тебе или в гостиницу? – спрашиваю я, касаясь ее сцепленных пальцев. Хочу расслабить, но почему-то произвожу обратный эффект.

– А почему не к тебе? – спрашивает настороженно.

– Я живу в одном доме с родителями.

Для меня это все объясняет. Не знаю, за что, но, тем не менее, чувствуя себя виноватым, подношу ее руку к губам и целую. И вот оно… Она ко мне возвращается. Расслабляется. Отдается мне.

Дальше мы едем молча. Искрит. Потому что ее рука все