Развод, Новый год и прочие неприятности - Ксюша Иванова
Покупаю там лапшу на курином бульоне и, подумав и вспомнив, что именно ел Шахов-младший на празднике, отбивные с пюре. Прошу упаковать всё это в лоточки с собой.
По пути в голову приходит мысль, что можно было бы написать или позвонить ему и спросить, с ним ли ещё его "жена" или нет.
Но... Что мне она? Пусть будет сюрприз!
Дорогие друзья, приглашаю вас в мою книгу "Есть ли жизнь после РАЗВОДА?" Приглашаю вас! Это - горячая и страстная, эмоциональная и смешная история. Да, иногда нас ждут и грустные моменты - потому что все-таки муж-изменщик, дело такое, нерадостное... Но наша новая героиня тоже не лыком шита... https:// /shrt/n4Du
26 глава. Часы посещений
Решительность покидает меня ровно в тот момент, когда я берусь за ручку двери, ведущей в палату Германа.
Господи, что я делаю? И, главное, зачем я это делаю? Что он обо мне подумает?
Что подумает? Что ты, Даночка, держишь данное тобой слово. Обещала, что придёшь и принесешь еду? Вот. Пришла. Принесла. На том и стой!
- Женщина! - раздаётся возмущённое рядом. - Что вы дверь гипнотизируете? Вы или туда, или обратно! Решайтесь уже. Тут уколы делать надо, а они всё ходют и ходют!
Пожилая медсестра, крупная, со стрижкой пикси, выкрашенной белыми пятнами на чёрном фоне, этакий ананас, заставляет пропустить её в палату.
Она несёт два шприца и кусочек ватки.
Проскальзываю следом. Замираю у двери внутри.
-Ну, что, товарищ больной, оголяйте вашу ягодицу!
Тучное тело медсестры надёжно скрывает меня от "больного".
-Девушка, - явно льстит ей Шахов. - Сколько можно дырявить мне шкуру? Я уже здоров, честное слово!
-Ваша шкура, ещё хоть куда, несмотря на лишние отверстия. А ваше честное слово против слова лечащего врача ничего не стоит.
-Ой, ёлки! Что ж за... Нельзя понежнее? - охает он.
-Понежнее с вами, товарищ больной, ваша... кхм, кхм, девушка будет.
-Какая ещё девушка? Опять,что ли, Софья пришла?
-Та самая, которая не в курсе, что через пятнадцать минут у нас заканчиваются часы для посещений...
Разворачивается. Проходит мимо меня, взглядом показывая, что будет с секундомером у двери стоять и ровно через положенное время вытурит меня прочь из больницы.
-Поняла-поняла, - теряюсь я. - Пятнадцать минут и ухожу.
Может, мне и двух минут хватит. Может, меня здесь и видеть не захотят теперь. Может...
-Дана? - в его голосе столько всего... Мои губы невольно растягиваются в улыбке.
Там удивление, неверие, и радость, много-много радости
Неловко натягивает штаны на оголенную ягодицу, с трудом разворачивается на постели.
-Блять, я, как идиот, с этим гипсом, - мне даже кажется что ему немного неловко передо мной. Но это, совершенно точно, только кажется, потому что где Герман Шахов, а где неловкость? Это вещи из разных миров.
Прохожу. Ставлю пакет на тумбочку у его кровати. Достаю оттуда лоточки с едой.
-Как чувствовал, что ты придёшь. Ужинать не стал, - хмыкает он.
-Ну, есть обязательно надо, иначе не поправишься...
-Ага. Буду много есть, стану толстым и некрасивым, и ты даже не посмотришь в мою сторону, - смеётся он.
Это очень вряд ли.
В смысле, что станешь некрасивым...
Дурные мысли так и атакуют голову... Так и заставляют меня додумать то, что мелькнуло в голове изначально - что я посмотрю в его сторону, что бы ни случилось... Не знаю уж, почему!
-Дан? - ловит мою руку, тянет к себе.
Осторожно сажусь на краешек кровати в районе его бёдер.
-Почему ты решила прийти? - пытливо заглядывает в глаза.
А я вдруг разом вижу и тёмные круги под его глазами, и сухие, бледные губы, и лихорадочный блеск во взгляде. И ещё то, насколько ему сейчас важен мой ответ!
И в мою голову, конечно же, как обычно лезут самые глупые, самые несуразные мысли.
Мысли о том, что он и сейчас может мне врать. Что может преследовать собственные меркантильные цели...
Но я гоню их. Я их думать не хочу и не могу!
-Я с Игнатом не мирилась. И не стану.
-Правда? - пытается сдержать улыбку, но она всё равно растягивает губы. - Потому что без ума от меня?
-Потому что предателей прощать нельзя.
-Давай, мой вариант будет правильным, а?
-Давай, ты поешь, и я заберу посуду?
-Давай.
Подаю ему лапшу и пластиковую ложку.
Лапша почти остыла, но он всё равно ест. Вкусно. С явным удовольствием. И я жалею, что не догадалась принести хлеба и... что не сама приготовила почему-то тоже жалею.
Хотя, какая разница?!
-Ты готовишь лучше Галины Германовны.
-И лучше Софии?
-Хм. Можно не надо про Софию?
-Не можно.
-Я не звал её сюда.
-Но тебе было приятно, что она пришла?
-О-о, безумно приятно. Я такой отхожу от наркоза, слюна по всей морде, бред несу, а она рядом сидит и слушает, слушает!
-И что, конкретно, ты ей нес?
-Кажется про любовь говорил.
Ну, вот. Про любовь. Ей признавался в своих чувствах?
Да-да, он уже говорил, что этих чувств нет. Но... Не зря же говорят, что у пьяных на языке то, что у трезвых на уме. Отходящих от наркоза можно к пьяным приравнять?
-Она, наверное, обрадовалась.
-О любви не к ней.
-А к кому?
-Дана, я...
Дверь открывается так резко, что, кажется, даже об стенку палаты бьется.
Я оборачиваюсь настолько стремительно, что от резкого движения даже шею сводит!
-Да что ж это такое! - громовым голосом заявляет стоящая в проходе медсестра с "ананасиком". - Часы посещений три минуты назад закончились, а они всё ходют и ходют! Лядям болеть не дают!
-Ты придёшь завтра?
-Обещаешь съесть это всё?
-Торжественно клянусь!
-Приду...
27 глава
Игнат весь вечер работает в своём кабинете. Дверь туда открыта настежь. Раньше он обычно всегда закрывался, чтобы не мешали.
Сидит за компьютером, спиной ко входу. На экране мелькают документы-документы-документы.
Слышно, как медленно одним пальцем что-то набирает на клавиатуре.
В другое время я бы уже сто раз спросила, не голоден ли он, не хочет ли чаю, не помочь ли ему. А он раздражённо отмахивался бы...
Странно... Раньше я и не замечала всех этих мелочей, а теперь вот их высветило...
Со мной происходит что-то странное, давно забытое, немыслимое, нежданное. Я
