Первый раунд - Грейс Райли

Несколько минут мы лежим молча. Я чувствую, как колотится сердце Джеймса — так же сильно, как и мое собственное. Тот факт, что ему тоже нужно прийти в себя, успокаивает.

Парень шевелится, собираясь слезть с меня, но я качаю головой и обхватываю его, царапая кожу.

— Мне нравится так, — бормочу я. — Ты как сексуальное одеяло.

Он смеется мне в шею.

— Не хочу тебя раздавить.

— Мм. Ты и правда сплошные мышцы.

— А ты будто не знаешь.

Джеймс еще немного лежит на мне, поглаживая мои влажные от пота волосы. Затем он все же слезает. Он уходит выкинуть презерватив, а я сажусь на кровати. Мне ужасно не хочется одеваться и ехать обратно в общагу, но я знаю: по-другому никак.

Джеймс выходит из ванной, приглаживая волосы. Заметив, как я свернулась клубочком у изголовья кровати, он улыбается — донельзя очаровательно.

— Слушай, уже стемнело.

— Знаю! — быстро отвечаю я. — Спасибо. Сейчас пере­оденусь и уйду. Напиши потом, как прошла тре­нировка.

Джеймс подходит к комоду и достает футболку, но не надевает ее — бросает мне.

— Переночуй у меня. Уже поздно, на дорогах небезопасно.

— Да мне ехать десять минут.

— За десять минут многое может случиться, — хмурится он, скрестив руки на груди. — Завтра мне рано вставать — на зарядку, потом на тренировку. Ты успеешь собраться и доехать до кампуса. Останешься у меня? Можем что-нибудь посмотреть или просто поспать, если хочешь.

Меня так тянет согласиться. Занятий с утра у меня завтра нет — проблем никаких. И кто откажется, когда парень приглашает переночевать после секса? Обычно девушки жалуются, что после процесса парням на них все равно.

Но все это слишком похоже на то, как ведут себя пары. Слишком романтично. Как бы мне этого ни хотелось, я знаю: нельзя, даже притворно и на одну ночь.

Я привстаю и мягко целую Джеймса, а затем выскальзываю из постели.

— Не могу.

Он смотрит, как я вожусь с одеждой: натягиваю на себя то, в чем пришла к нему в дом, и убираю платье и туфли в шопер. Видок у меня, наверное, еще тот — не хочется даже думать, во что превратилась моя прическа, — но меня это не заботит. Лора, скорее всего, уже спит или ушла ночевать к Барри.

Джеймс надевает домашние штаны и провожает меня до входной двери.

— Позвони, как доберешься до комнаты, хорошо? — наконец говорит он.

— Могу просто написать.

— Позвони.

Голос у него на удивление серьезный. Я смотрю на парня.

— Не хочу тебя беспокоить.

— Не побеспокоишь. Я просто хочу знать, что ты без проблем доехала до общаги.

Я жду, пока он откроет дверь и выпустит меня на улицу, но он не делает этого. Только глядит на меня, явно дожидаясь ответа.

— Ладно. Позвоню, — сдаюсь я.

— Хорошо.

Джеймс наклоняется ко мне. Он замирает на полсекунды, а затем целует меня в щеку.

— Завтра обсудим тренировку, — добавляет он.

Всю дорогу до общаги в моей голове крутится лишь одна мысль. Я только что переспала с парнем, с которым встречаюсь для вида!

19

Джеймс

— Солнышко! — кричит мама.

Между нами целая половина парковки, но она уже раскрыла руки для объятий. Я бегу к ней и льну всем телом. Мы звоним друг другу по видео каждую неделю, но это совсем не то же самое, что увидеться вживую.

Я обнимаю маму, вдыхая знакомый аромат ее цветочных духов. Она чмокает меня в щеку. Объятия Сандры Каллахан не сравнятся ни с чем. Я расслабляюсь, несмотря на то что уже частично настроился на матч. Знаю — не у всех хорошие отношения с родителями, и мне повезло, что у меня и моих братьев и сестры есть два прекрасных человека, готовые нас поддержать. Мне все еще неловко оттого, что Бекс боится знакомиться с ними. Да, у нас полно привилегий в обществе, но мои родители — хорошие люди и используют деньги во благо. Если я буду хоть вполовину так же успешен в карьере и в жизни, я молодец.

Когда мы заканчиваем обниматься, к нам подходит отец. Он жмет мне руку, а затем обнимает и хлопает по спине.

— Как дела, сынок? Как настроение?

— Немного волнуюсь, — признаюсь я.

До игры остается еще несколько часов, но я, не пере­ставая, думаю о ней с самого утра. Я не из тех, у кого в дни матчей есть куча особых ритуалов (чем проще, тем лучше), но живот у меня скручивает от нервов. Если мы выиграем, то продолжим список непрерывных побед сезона, а еще — докажем, что я сделал правильный выбор, перейдя на четвертом курсе в другой университет.

Каждая игра этого сезона определяет, добьюсь ли я двух целей — трофея Хайсмена21 и шанса вступить в Лигу. Драфт в НФЛ будет только весной, так что у меня впереди целый сезон, чтобы впечатлить потенциальных начальников. Хайсмена же присуждают в декабре, до начала постсезонных студенческих матчей. Как бы я ни старался об этом не думать, близится время номинаций, и я знаю, что меня там тоже обсуждают. Стану ли я еще одним обладателем Хайсмена в семье, как отец, который сейчас смотрит на меня с гордостью?

Я, Купер и Иззи унаследовали от него голубые глаза и темные волосы. Мама шутит, что, если девушка захочет узнать, какими мы с Купером будем лет через тридцать, ей стоит лишь взглянуть на нашего отца.

У меня всегда были теплые отношения с родителями, но особенно — с отцом. Купер, Себастьян и Иззи талантливы и упорны в занятиях спортом, но только я пошел по папиным стопам. Ему повезло: у него за плечами была полноценная карьера в НФЛ, где он играл в командах «Аризона Кардиналс» и «Нью-Йорк Джайентс», а также несколько побед в Супербоуле22. После того как он вышел на пенсию, он преуспел в другой работе, связанной со спортом, — комментировании матчей на телевидении. Я с детства брал пример с отца, и чем ближе я был к вступлению в Лигу, тем больше чувствовал, что обязан быть как он. О моем потенциале профессионального футболиста начали писать статьи еще тогда, когда я учился в средней школе. Если не стану успешным квотербеком НФЛ, все во мне разочаруются — особенно мой отец и я сам.

— Ты справишься, я уверен, — басом говорит отец. — Гомес постоянно пишет мне о том, как ты тренируешься.

Я краснею.

— Что, правда? Пап…

Он поднимает ладони.

— Знаю, знаю. Хочешь быть самостоятельным. Я просто горжусь тобой, сын.

Я вдруг тону в море из длинных темных волос и фио­летовой футболки МакКи — меня хватает сестра. Я подыгрываю ей, сделав вид, что чуть не падаю. Ее тощие руки сжимают меня до боли. Иззи трется щекой о мою, а я целую ее в макушку.

— Привет! — выдыхает она, отпуская меня. — Прости, что не сразу пришла. Мне Шанс позвонил.

Я приподнимаю бровь.

— Ты все еще с Шарлем?

Иззи краснеет, заправляя прядь волос за ухо.

— Мы почти год встречаемся! Ты знаешь, как его зовут.

— Скорее, что Шанс — дурацкое имя, — усмехаюсь я. — Как дела, Из? Рад, что ты смогла приехать.

— Я собиралась поехать в Вермонт и поболеть за Купера, но родители меня одну не пустили!

— И правильно сделали! Чтобы Купер тебя потом на вечеринку потащил? — ужасаюсь я.

Я люблю сестру, но она та еще тусовщица. Из-за этого она не раз попадала в не самые приятные ситуации в своей частной школе. С одной стороны, я рад, что она в выпускном классе и вот-вот окончит школу, с другой — не уверен, что университет с ней совладает.

— А я о чем! — кивает мама.

Иззи недовольно вздыхает.

— Ну ничего, будем считать это моим персональным днем открытых дверей. Как только закончу мотивационное письмо, отправлю сюда заявку на обучение.

— Круто! Жалко, что я в следующем году уже вы­пущусь.

Иззи пожимает плечами.

— Займу твою комнату.

Представив, как Купер отдает главную спальню в распоряжение сестренки,