Матч-пойнт - Настя Ненастьева
– Нет…
– Оно и к лучшему.
– Если вы соперники на корте, это еще не значит, что…
– Дело не в борьбе, – перебил Петя. – А в том, что он ну просто никакущий учитель. Да, он научил тебя базовым вещам, но просветить мог кто угодно, хоть тот же Леонид Борисович. Да даже видеоуроки принесли бы больше пользы.
– И тем не менее предложил помощь именно Гортензиев, – возразила Катя.
– Уверен, что сделал он это не по доброте душевной. – Петя оперся одной рукой о забор. – Пойми, Катя, Никите нет до тебя дела. Он даже не обращает внимания на важные вещи, которые никогда не ускользают от глаза тренера.
– И тем не менее… – снова попыталась возразить она, но Петя не дал закончить фразу, выставив руку вперед.
– Смеш, дроп-шот, дюс. Ты знаешь, что это такое?
Катя пожала плечами и тут же собралась парировать, но не успела.
– Конечно! Зачем объяснять, достаточно показать, как махать ракеткой. Форхэнд, бэкхэнд, волей, тай-брейк?
Внезапно за забором послышалось копошение, и через пару секунд раздался грозный хриплый дедов голос:
– Слышь, америкос, а ну выходи. На ЦРУ, янки, работаешь?
И раздался звук перезарядки охотничьего ружья.
– Дед, ты что?! С ума сошел? – взвизгнула Катя и ногой толкнула калитку, которая была не заперта. – Убери ружье сейчас же, это я!
За забором послышалось копошение.
– Тебя, Катерина, я прекрасно слышу. А вот кто с тобой? Понаехали, понимаешь, пенд…
– Дед!
Катя вытянула руку вперед и шагнула в темноту. Петя совсем не испугался такой «радушной» встречи. Наоборот, это его рассмешило. Он даже не предполагал, что до сих пор в самом деле существуют люди, которые во всех иностранцах (или просто тех, кто употребляет незнакомые слова) видят спецслужбы. Он поднял руки, словно сдаваясь, и зашел в калитку следом за Катей.
– Добрый вечер! Я уже хенде-хох, не стреляйте, пожалуйста.
– Ну вот что ты меня позоришь, дед, – зашикала она, стыдливо оглядываясь.
– Позор скорее в том, чтобы использовать закордонные словечки вместо наших, русских, – нравоучительно изрек дед и опустил ружье. – Здравствуйте, коли не шутите, молодой человек.
– Это мой одногруппник, теннисист. Он перечислял спортивные термины, а ты услышал и сразу – цэ-рэ-у!
– Петр, – представился Петя и протянул руку. – Аверин. Рад знакомству.
Дед сначала посмотрел на внучку, затем на парня. В темноте его глаза лукаво сверкнули, но под напором острого взгляда Кати он отказался от комментария.
– Семен Николаевич, – важно сказал дед и ответил рукопожатием. – Никогда еще Катерина мальчиков не приводила. Ни учебой позаниматься, ни просто на чай.
– Дед!
– А тут сразу спортсмен, гордость университета…
– Да дед! Перестань.
– Ну что вы, продолжайте, продолжайте, – деловито сказал Петя, сложив руки на груди. – Так, Семен Николаевич, говорите, у Кати совсем не было парней?
– Ни одного не видел, – подтвердил дед.
– Петя уже уходит домой. – Катя развернула его и принялась толкать в спину, выпроваживая за калитку. – Да, Петя? – Она угрожающе зыркнула.
– Я? – Он принялся отчаянно сопротивляться, упираясь рукой в столб калитки. – Кажется, твой дедушка что-то говорил про чай?
Дед усмехнулся и пригладил усы.
– Пожалуй. Катерина, приглашай гостя в дом. Не так часто к нам кто-то приходит, – скомандовал дед. – И чайник поставь, пока я ружье отнесу.
– Ладно, – нехотя согласилась Катя и махнула рукой в сторону порога. – Пойдем. Дед, ты бы хоть фонарь у дорожки зажигал, темно, ноги переломать можно.
– Вот начнешь счета за электричество оплачивать, тогда и будешь распоряжаться, – донеслось хриплое возмущение у сарая, и противно скрипнула дверь.
Вооружившись чайником и заварником, Катя принялась готовить чай. Выбирала из баночек сушеные ароматные травы, которые предпочитала обычному пакетированному чаю, нюхала, решая, что лучше сейчас взять. Петя расположился на трехногом табурете у окна и с интересом наблюдал за ней.
– Как некрасиво, Кошкина, выпроваживать гостей за порог, – зацокал он языком. – Я для тебя… А ты… Эх, неблагодарный вы народ, женщины.
– Некрасиво напрашиваться без приглашения, – отрезала Катя и бросила в заварник горстку мяты.
Скрипнули половицы, в дверном проеме показался дед.
– Как это без приглашения? Считай, что я Петра и пригласил.
Он подмигнул Пете, на что Катя лишь фыркнула и поставила кипятиться воду на плиту. Дед же с появлением в доме гостя явно воодушевился: засучил рукава, вымыл и сложил в тарелку яблоки, полез в холодильник за вареньем и аккуратно разложил на тарелке пряники. Катя наблюдала за ним, выпучив глаза. Даже ради нее, собственной внучки, он никогда так не старался. Да еще и где? На кухне!
– А кем вы работали до пенсии, Семен Николаевич? – поинтересовался Петя.
– Я-то… – Дед отчего-то замялся. – Водителем в колхозе местном, – быстро ответил он и добавил для убедительности: – Том, что на южном направлении. Ничего интересного для вас, молодежи.
– Ну чего ты скромничаешь, дед. Ты же космонавтом был при Союзе! Расскажи, Пете наверняка будет интересно.
– Да вы что? – удивился Петя. – Если так, то вы наверняка были знакомы с моим дедом. Он был ракетостроителем, довольно известным человеком в те времена. Петр Ильич Максимов.
– Ничего себе! Тебя, наверное, в честь деда и назвали? – догадалась Катя.
Петя утвердительно кивнул.
– Никогда особо не любил свое имя – несовременное, что ли, немолодежное. Но дедушка по отцовской линии был выдающимся человеком, поэтому я горд, что меня назвали в его честь, – заключил он.
Катя присела за стол и облокотилась на него.
– Как интересно, наверняка наши дедушки знали друг друга, а потом, через много-много лет, их внуки вместе учатся! Ну не здорово ли? Прямо почти теория пяти рукопожатий.
Семен Николаевич лишь неловко улыбался и почему-то не спешил ничего говорить.
– Мой дедушка участвовал в разработках космического корабля для Гагарина, – гордо сказал Петя и качнулся на стуле. – Не строил, конечно, но я считаю, что это уже большое достижение: быть хотя бы на один процент из ста причастным к полету первого человека в космос.
– А мой дед здоровался за руку с Гагариным, – захлопала в ладоши Катя, радостная такому совпадению. – Дед, ну чего ты в рот воды набрал?
Засвистел чайник, напоминая, что пора бы разлить кипяток по чашкам. Дед тут же засуетился, бросился к плите и отставил чайник на деревянную дощечку.
– Ну что вы не следите за водой, молодежь? Так ведь и до пожара недалеко…
Катя удивленно посмотрела на него, вспоминая недавний инцидент на кухне, и не понимала, в чем, собственно, дело. Семен Николаевич явно уходил от ответа, это было видно невооруженным глазом. Но почему? Зачем? Катя всегда гордилась своим дедушкой и при любом удобном случае в детском саду и школе рассказывала истории о его «космическом» прошлом другим детям. Это сейчас, глядя на старый потрепанный спортивный костюм, лохматые брови, длинные усы и очки в толстой роговой оправе, сложно было представить, что когда-то этот человек покорял звезды.
Она поднялась и залила кипяток в заварник. Дед же тем временем хотел юркнуть в коридор, но вопрос Пети остановил его.
– Семен Николаевич, а у Кати ваша фамилия? Не припомню никого из космонавтов по фамилии Кошкин…
– Не-е-ет, – протянула Катя. – Дедушка – Горюнов. Это мой отец Кошкин.
Дед повернулся, покраснел и застыл в пороге, переминаясь с ноги на ногу.
– Горюнов Семен Николаевич, советский космонавт, – невозмутимо продолжала Катя, невзирая на пунцовые щеки дедушки.
Петя поскреб макушку и нерешительно выдал, косясь на нее:
– Но… Не было такого космонавта.
– Чего? Ты что-то путаешь. Конечно, был!
Дед подошел к столовой тумбе и стал разливать чай по чашкам. И Катя бы снова удивилась, что он хозяйничает на кухне, но слова Пети застали врасплох.
– Не хочу никого обидеть, может, я и не прав, конечно… – аккуратно начал он. – Но дедушка много мне рассказывал и о ракетостроении, и о космонавтике. Да и по истории у меня всегда была твердая пятерка. Советского космонавта по фамилии Горюнов я не знаю, – заключил Петя и смущенно посмотрел на дедушку Кати.
– Дед, ну чего ты молчишь, а? – возмутилась она.
– А чего говорить-то, если у Петра такие железные аргументы…
С этими словами он поставил на стол перед ними чашки с дымящимся ароматным напитком.
– Как? То есть… Ты все эти годы врал? Ничего такого… не было?
Катя, будто очнувшись от многолетнего сна, в котором она знала деда-героя, вскочила со стула, замахала руками,
