Шум дождя (СИ) - Ру Тори
Но внутри себя я ликую. Даже если послание предназначалось не мне и высветилось на экране вследствие череды невероятных совпадений, так тонко и элегантно Андрюшу еще никто не задвигал.
Тут же приходит следующее сообщение. Шарк мрачно в него вчитывается, но отчего-то не решается озвучить, обиженно пыхтит и патетически вопрошает:
— Вообще чувство самосохранения отсутствует? Как зовут твоего ушлепка?! Я же найду его, так и передай!
Еще секунда, и у героя-любовника повалит из ушей пар. Ребята с нескрываемым интересом на нас посматривают, но у меня нет ни единой догадки, кто бы мог посвятить мне такие стихи — может, чей-то романтически настроенный парень ошибся аккаунтом, или на мою страницу забрел психически нездоровый человек? Или некий непризнанный гений в массовой рассылке поделился своей нетленкой?.. Как бы там ни было, фурор вселенского масштаба он все равно произвел.
И я не могу сдержать довольную улыбку, хотя глаза предательски жжет. Простые, короткие строчки, даже произнесенные голосом Шарка, разбередили потайные уголки моей души, вытащив на поверхность полузабытые, но все еще живые эмоции. А что если… кто-то нужный, готовый ради меня на все и вправду существовал? Где-то там, давно, в другой жизни… Потому что в настоящей, «тепличной» реальности бабушка и на пушечный выстрел его бы ко мне не подпустила.
— Ты его не знаешь! — воспользовавшись замешательством Шарка, быстро забираю из его обмякшей руки телефон и разражаюсь диким хохотом — вдогонку за стихотворением незнакомец прислал картинку с изображением облезлого пса и подписью «ШарИк» и снабдил ее комментарием:
«Дай ему хорошего пинка, пусть катится на свою помойку».
— Шарик… — икнув, повторяю я вслух и впадаю в настоящую истерику. Раздаются смешки, кое-кто, не таясь, ржет вместе со мной — видимо, в отсутствие Шарка этот прикол пользуется популярностью и в его компании.
Деморализованный, униженный Шарк — зрелище поистине эксклюзивное и незабываемое. Он дергается, захлопывает отвисшую челюсть, но не сдается:
— А, так вот почему ты выставляла меня виноватым, бесила и провоцировала… Хотела поскорее отделаться, чтобы гулять с этим шизиком?
Я вглядываюсь в его черты, еще утром казавшиеся идеальными, и искренне недоумеваю. Он жалкий. Жалкий, глупый и вовсе не симпатичный! Шутник из сети нашел псину с очевидным портретным сходством: рыжую, лохматую, с до жути пафосной мордой, но грязную и никчемную. Теперь я не могу ее развидеть, воспринимаю Шарка только таким и безудержно веселюсь:
— Успокойся, Шарк. Если что-то не стало твоим, значит, оно изначально им и не было…
Психанув, тот глухо матерится и отваливает в комнату.
Но тут в дело вступает Фантом, доселе со спокойствием удава наблюдавший за действом. Он убирает руки с талии Лизы, медленно выходит в центр кухни и, приняв заранее отрепетированный вид вершителя судеб, изрекает:
— Так… Сейчас буду говорить я! Ты, девочка, совсем попутала берега. Просто запомни: мы два раза не предлагаем и вторых шансов никому не даем. Кстати, Лиз, у меня и к тебе пара вопросов. Ты тоже с кем-то мутишь за моей спиной? Или чем еще объясняется твоя несговорчивость? Я столько ресурсов задействовал, чтобы прогнуть тебя под себя, что в какой-то момент это стало делом принципа. Но… Думаешь, мне было приятно, когда Андрюха перед всеми зачитал твое сообщение о том, что ты собираешься меня кинуть? Меня никто не посылает, деточка. Запомни. Хорошо смеется кто? Правильно, я! — он наклоняется к Лизе и, злобно прищурившись, шипит: — Мы расстаемся. Ты больше мне не нужна. Забудь про меня, забудь про участие в фесте. Надеюсь, ты поняла, что такое публичное унижение. Что ж, значит, мы квиты.
Лиза бледнеет как полотно, силится что-то сказать Фантому, но он, эффектно пригладив высветленные патлы, с достоинством удаляется к Шарку и стукается с ним кулаками.
Лиза вскакивает со стула, пробегает через строй обалдевших наблюдателей и запирается в ванной. Я презираю этих подонков — до ослепляющей ярости, до бессилия, до дрожи.
— Народ, не расходимся! — под жидкие аплодисменты повелевает Фантом. — Я обещал вам бесплатную вписку? Ну так пользуйтесь! Празднуем восстановление справедливости! Посылаю первым и смеюсь последним здесь только я!
— Вот так, малыш, — Шарк опять возникает на пути, скрещивает на груди руки и глумится: — Это изначально была игра Фантома, а не моя. Я так, подстраховывал друга от разного рода эксцессов. Слух дошел, что ты типа болтаешься за Лизой, как прицеп, а прицеп Фантому на фиг не сперся. Это наша традиция, понимаешь? Я потратил на тебя вагон времени, думаю, тебе стоит быть более благодарной.
— Да сгинь ты уже! — я отталкиваю его и разражаюсь визгом. — Убирайтесь! Все! Если через пять минут здесь останется хоть один посторонний, я…
Мозг работает в автономном режиме. Руки хватаются за спинку стула, и в следующий момент он с грохотом и треском впечатывается в угол.
Перепуганные гости мигом трезвеют и, в спешке собрав манатки и обувь, выбегают в подъезд. Фантом не выказывает потрясения или испуга, но движется проворнее, чем обычно, и тоже торопится покинуть квартиру, и Шарк, многозначительно ухмыльнувшись на прощание, плотно прикрывает за собой дверь.
В ступоре зависаю над грудой деревяшек и прихожу в неописуемый ужас: не знаю, что на меня нашло, но я и вообразить не могла, что могу быть настолько взрывной и решительной. Пускаюсь на поиски мусорных пакетов, совка и швабры и быстро ликвидирую учиненный мною беспорядок, но руки заметно трясутся.
В ушах вязнет благословенная тишина. Хочется продезинфицировать воздух, с хлоркой отмыть поверхности предметов, отмотать время назад и никогда не отпускать Лизу в ядовитую паутину, растянутую Фантомом.
Из ванной доносятся тихие всхлипы, и я осторожно стучу по матовому стеклу:
— Лиз, все ушли. Открой!
— Это ты во всем виновата! — огорошивает сестра из-за двери. — Свалилась как снег на голову! Я еле от тебя избавилась — спасибо Шарку, — и все было хорошо, но ты спровоцировала его своими похождениями. Теперь и Саша усомнился во мне. Ночуешь непонятно где, потом какие-то недоделанные менестрели тебе в любви признаются, а что я? У меня же все мечты рухнули. Жизнь закончилась! Ненавижу тебя!
Я все еще не в порядке, но из последних сил сдерживаюсь от ответных упреков — по всему выходит, что Лиза, знавшая о непорядочности Шарка и моей патологической наивности, специально сводила меня с этим придурком, чтобы я не мешала ей доказывать Фантому свою исключительность. Ей плевать на меня, но я благодарна ее маме за доброту и не намерена провоцировать скандал.
Глубоко вдыхаю и продолжаю непростой диалог:
— Лиза, ты же сама рассказывала про их больное увлечение — постоянно соблазнять новых девчонок. Ты задела Фантома своей неуступчивостью, и он затаил злобу. Он подонок, но сегодняшним мерзким поступком унизил только себя. Забудь его. Просто забудь! Закончились твои неприятности, а не жизнь!
Лиза молчит, и я удрученно выпаливаю:
— Ты не права на мой счет. Но я понимаю твои чувства, ни в чем тебя не виню и больше не буду доставать.
Возвращаюсь в комнату, собираю в мешок стаканчики и бутылки, стаскиваю с кроватей постельное белье, волоку к стиральной машине и запускаю самый высокий температурный режим. Падаю на голый матрас и наконец перевожу дух.
Черт знает что. Видимо, бабушка не зря за меня боялась и постоянно читала нотации про опасный подростковый возраст. Еще бы, ведь папа умудрился обзавестись мной, будучи примерно моим ровесником, а я пошла в него добротой и доверчивостью. Но что-то отвело от меня неприятности. Моя интуиция? Обстоятельства? Судьба?..
Снова открываю чат с неизвестным шутником и перехожу на его аккаунт. Он создан несколько лет назад, но совершенно пуст — только верхушку страницы венчает странный ник: StreetSpirit.
Скорее всего, кто-то из гнилой компашки Фантома захотел таким способом посмеяться надо мной — они там все альтернативно одаренные. Или же это козни Шарка — эгоистичный придурок решил вывести меня на ссору и сам все это написал.
