Сильная. Независимая. Моя - Анна Бигси
— Расценки знаешь, — хмыкает Рустам.
— Без проблем.
Перевожу на его счет необходимую сумму.
— Приехал кто-то, — Рус кивает на один из мониторов.
Камера выходит за забор и видно, что к дому медленно подъезжает такси.
— Это Татьяна.
— Иди встречай. Я здесь сам закончу.
Киваю и ухожу. Прислушиваюсь к звукам в доме. Тишина. Девочка спит наверху. Уснула с боем, но что-то мне подсказывает, что ненадолго.
Накидываю куртку и выхожу на улицу. Такси останавливается напротив ворот. Открываю Татьяне дверь и галантно подаю руку, но она демонстративно игнорирует мой жест и выбирается из машины сама. Проходит несколько шагов и поскальзывается, но я успеваю поддержать ее за локоть. Выдергивает руку и решительно идет к дому. До чего ж упрямая. Но я лишь улыбаюсь и следую за ней.
— Надеюсь ты не придумал все это, чтобы меня сюда заманить? — Татьяна оглядывается на меня.
Открываю ей дверь и пропускаю в дом.
— Ага и изнасиловать, — зачем-то напоминаю я.
— По-твоему это смешно? — Таня недовольно поджимает губы. Ноздри агрессивно вздрагивают. Походу меня ждет очередное сражение.
— По-моему у тебя паранойя.
Она фыркает и ведет плечами. Помогаю ей снять куртку и вешаю в гардероб.
— Где ребенок? — Татьяна скептически усмехается.
— Спит в детской. Но думаю скоро проснется, — качаю головой и киваю на лестницу. — Пойдем, убедишься.
Не спорит, что удивительно. Поднимаемся на второй этаж. Открываю дверь в детскую. Татьяна осторожно проходит внутрь. Останавливается около кроватки и улыбается. Такая она в этот момент мягкая и трепетная, что меня невольно сносит волной необъяснимой нежности.
— А мать? — Таня оборачивается ко мне.
— А она свалила с любовником бросив нас с малышкой на произвол судьбы, — всеми силами изображаю вселенскую скорбь.
— Хорошая попытка, но не удачная, — она выразительно смотрит на меня и складывает руки на груди. Непробиваемая.
— Что ж ты всех по себе меряешь?
— Это ты пытаешься мной манипулировать? — кривая усмешка искажает созданные для поцелуев губы.
— Почему?
— Да потому что ты не способен к состраданию, — выдает она. — У тебя везде и всюду только шкурный интерес.
Вот сейчас обидно получилось.
— И какой же? — стискиваю зубы так, что челюсть сводит.
— Меня ты зачем позвал?
Положа руку на сердце — капризно хотел, чтобы приехала и была рядом. Но ей я этого, конечно, не скажу. Не могу же признать, что она права.
— Мне нужно решить кое-какие вопросы, — на ходу сочиняю я. — Бывшей теще уже позвонил. Она скоро приедет. Тебя прошу до нее побыть с малышкой.
— Это все? — Татьяна подозрительно прищуривается.
— Все, — киваю и смотрю на нее самыми честными глазами на свете.
— Хорошо. Я побуду здесь. Но, как только приедет бабушка девочки, сразу уеду.
— Я даже сам тебя отвезу.
— Нет. Я поеду на такси.
— Хорошо, — примирительно поднимаю руки. Все же это лучше, чем ничего.
Оставляю Таню в детской, а сам спускаюсь вниз. Рустам сидит в гостиной на диване и монотонно постукивает пальцами по подлокотнику.
— Есть новости? — сухо уточняю я и прохожу к бару. Раз за руль садиться не надо, могу себе позволить. У меня стресс в конце концов.
— Есть, — кивает Рус. — Но не уверен, что они тебе понравятся.
— Давай уже, не томи.
Мало мне проблем. Еще одна вообще не заметна будет.
— Да шучу я, — хмыкает он. — Перехватили на выезде из города. Скоро привезут сюда.
— Отлично. Сколько у нас времени?
— Минут сорок.
Достаю телефон и пишу адвокату сообщение. «Через полчаса ты должен быть здесь со всеми бумагами» — отправляю и опускаюсь на диван рядом с Рустамом.
— Надеюсь не нажестили?
— Да нет, конечно. Они не особо и сопротивлялись.
— Ну и ладно.
Зависаем каждый в своих мыслях. Я невольно вспоминаю Татьяну у детской кроватки. Такой она была в этот момент настоящей. Мне зашло. Очень даже. Улыбка сама по себе появляется на губах, а в груди распирает от трепетного чувства. Таня определенно будет хорошей матерью, и любовницей, и женой. Только надо ее в этом как-то убедить.
Откидываюсь на спинку и закидываю руки за голову. У меня еще есть время.
Глава 18 Татьяна (черновик)
Глава 18 Татьяна (черновик)
Посещение детского онкологического отделения — это всегда стресс. Для любого нормального человека. И я не исключение. К такому невозможно привыкнуть и никакие философские мысли, что мы все смертны не помогают. Это дети. И это страшно. А еще очень-очень больно, особенно когда кого-то недосчитываешься…
В горле появляется ком и спросить о судьбе малыша не всегда хватает сил, все и так понятно. Дети сильнее нас. Гораздо выносливее. Мужественно принимают все, что выпадает на их долю. Но они все-таки остаются детьми, хотят праздника и очень его ждут. А я, как бы хреново ни было, не могу их подвести.
Смотрю на себя в зеркало и мысленно настраиваюсь на выступление. Образ Лисички делает мою внешность более мягкой и хитрой, не такой, как всегда. Непривычно, но вариантов нет. Предстоящий Новый год обязывает.
— Татьяна Ивановна, мы с Гордеем готовы, — в дверь заглядывает Анюта, переодетая в Снегурочку. А Гордей у нас Дед Мороз.
Дети из школы, где я работаю. Иногда помогают мне по мере сил и времени.
— Дайте мне еще пару минут, — улыбаюсь ей сквозь зеркало.
— А Волка не будет? — вздыхает, глядя мне за спину, где сиротливо висит костюм. — Может папе позвонить? Он придумает что-нибудь…
— Поздно уже. Не успеем, — сокрушенно качаю головой и закусываю губу. — Идите готовьтесь, будем импровизировать.
— Хорошо.
Надо было найти кого-то на эту роль, но я понадеялась на другого человека. Зачем? А теперь слишком поздно что-то менять. При всем желание ничего не исправить. Проверяю еще раз телефон. Ни пропущенных, ни сообщений. Тишина. Владимир пропал. Хотя кого я обманываю? Просто наигрался.
Вчера я, как и договаривались, дождалась приезда бабушки и уехала домой. Умышленно ни во что не вникая и не интересуясь. Это не мои проблемы и не моя семья. Владимир просил остаться и дождаться финала, но я была непреклонна. Не хотела участвовать в
