После развода. Первая жена - Екатерина Руслановна Кариди
- Угу. Я так и подумал, - проговорил он и резко забросил ручку обратно в короб органайзера. – Но прислугу всю пришлось сменить. Как ты понимаешь, найти в наше время надежных людей непросто, теперь за каждым придется следить.
Этим он почти открытым текстом сказал Прохорову, что убрал его людей. Если умный, то поймет, что любой, кого он решит подослать еще, окажется под пристальным наблюдением.
- Ммм, - протянул Прохоров. – Понял тебя.
И тут же добавил:
- А что со свадьбой?
Будущий тесть занервничал, не сорвется ли? Ему стало смешно.
- Так, а что? – Демидов откинулся в кресле. - Про это дело спрашивай у Марины, я в подготовку не вмешиваюсь. Мое дело денег отсыпать.
- Это ты хорошо сказал, - скрипуче рассмеялся Прохоров. – Настоящий мужик!
Арсений ответил:
- Рад, что ты меня понимаешь.
Еще пара ничего не значащих фраз, и разговор прервался.
***
Демидов отложил в сторону гаджет и застыл, сцепив в замок руки. На каменном лице не отражалось ни одной эмоции. Арсений привык давить все в себе и показывать на людях только то, что хотел , чтобы другие увидели. Только иногда старательно сдерживаемое глубинное вырывалось наружу, и он становился самим собой. С ней .
С Анной. Он сжал зубы, зажмурился и резко выдохнул, грудная клетка дернулась. На то время, что ему необходимо для выполнения своего плана, он смог ее обезопасить. Теперь можно быть уверенным, что Прохоров не посмеет к ней соваться.
Но это накладывало на него самого жестокое ограничение.
Ведь пока не закончит с делами, он вынужден будет держаться на расстоянии от нее. Не сможет ее видеть.
Потребность выжигала его изнутри.
Мужчина глухо зарычал, потом глубоко вдохнул несколько раз, успокаивая дыхание, а после с силой потер глаза. Встал из-за стола и отошел к окну. И там замер, глядя сквозь стекло застывшим взглядом. Спустя время вернулся к столу и вызвал адвоката.
***
С того дня для Анны началась относительно спокойная жизнь. Прислуги у нее теперь стало меньше, экономка даже отчиталась:
- Я передала ваше пожелание господину Демидову, и он согласился его выполнить.
Аня не знала, как реагировать.
Но да, горничные больше не вваливались к ней толпой, теперь к ней приходила одна вежливая девушка и всегда спрашивала разрешение, прежде чем войти. Меню теперь тоже изменилось, повар пытался подстроиться под ее вкусы.
Рука зажила, она могла снова спускаться в сад и заниматься цветами. Наступило затишье. Плохо было лишь одно - месячные не пришли.
Когда она поняла это, в первый момент был шок.
Сначала просто похолодела и так и сидела без движения, глядя в одну точку. Ее положение было сложным, а сейчас стало казаться, что под ней проваливается пол, и она летит куда-то в пропасть.
Неизвестность, ощущение, что она в западне. Пугающее будущее, где все просто на глазах менялось, и она не властна была ничего изменить. Аня никогда не была особенно религиозной, в Бога верила, да, иногда ходила в церковь, а сейчас оставалось только молиться.
О чем? Чтобы не было этого ребенка? У нее язык бы не повернулся.
В конце концов, она заставила себя собраться. Это все еще жизнь. Нельзя сидеть тут в прострации и умирать от жалости к себе, из любой ситуации должен быть выход.
Просто она до последнего надеялась, что сумеет вырваться, а это все осложняло, ставило на грань. Но ведь это может быть задержка на фоне стресса. А она уже предположила худший вариант и все спрогнозировала. Сейчас надо выдохнуть панику. Вести себя естественно и спокойно ждать. Через несколько дней станет ясно, задержка это или нет.
Но это же было адски трудно - не думать об этом каждую минуту и вести себя естественно. Она постоянно скатывалась в это, начинала прокручивать в голове варианты. Однако попытка самоуспокоения не удалась.
Спустя неделю месячные так и не пришли. Вот тогда обозначилась настоящая проблема. Потому что до этого ее положение было вполовину не так серьезно. Ведь если ее бывший муж об этом узнает, он не позволит ей уйти. Или отнимет ребенка.
Значит, он не должен узнать.
Аня опять сидела в прострации и смотрела невидящим взглядом в пространство. Но она же понимала, насколько все зыбко. И время у нее ограничено.
Одна надежда на то, что Арсений Демидов, скоро женится. У него новая невеста. Женщина его круга, подходящая ему по статусу. А она просто случайный эпизод, ему надоест, и он о ней забудет.
Сейчас, вспоминая о бывшем муже, Аня думала о том, каким он мог бы быть. Как все могло сложиться, если бы они встретились в другой реальности. О его странной звериной нежности, такой пронзительной, что наворачивались слезы. Моментами ей казалось, что именно этот человек был настоящим, а не тот безжалостный робот, в которого он превращался.
Неважно. Пусть теперь все это достанется госпоже Прохоровой. И аминь.
А ей нужно выйти отсюда.
И тогда она сможет вернуться в свою обычную жизнь, где у нее остались работа и друзья. Да, будет сложно, но она сможет...
Наивные мечты. Ребенок менял все. Но и это было не страшно. Можно уехать и устроиться на новом месте. Сейчас главное, чтобы никто не догадался, что она беременна. Аня понимала, что это будет колоссально трудно. Да, к счастью, камер в ее комнатах нет. Это было хорошо. Но она постоянно на виду. Вокруг нее люди, ее регулярно осматривает врач, контролируется все: ее еда, одежда, ей даже мусор незаметно не выбросить.
Вот, кстати, о мусоре. С него и следовало начать.
Мысли пришли в порядок.
Утром, когда к ней, как обычно, пришла горничная, она сказала:
- Мне нужны гигиенические прокладки.
Та кивнула:
- Да, конечно, Анна Александровна. Какие именно? Есть особые пожелания?
Аня назвала фирму и характеристики, горничная удалилась и через короткое время принесла ей упаковку.
- Пожалуйста, Анна Александровна.
Она кивнула, горничная вышла.
А у нее совершенно не к месту мелькнула мысль – так быстро? Вертолетом, что ли, ее заказ доставляли? Она иногда поражалась тому, как почти мгновенно исполнялось все, что она просила. И да, ей по-прежнему подавали клубнику и малину. Смотреть на эти ягоды и знать, что их привезли сегодня утром самолетом с другого конца земли… У нее горло сводило. Как будто этим ее бывший муж постоянно доказывал ей, что она по-прежнему ему
