Чёрная вдова - Кира Романовская

- Раньше ты была просто красивая, а теперь страшно красивая, мне всё нравится. - улыбнулся Север и дотронулся до её шрама губами. - Это можно убрать.

- Зачем? Чтобы кому-то меня трахать было приятнее? Тебе, например. - усмехнулась она. - Я не хочу его убирать, хочу запомнить.

- Что запомнить? - нахмурился он, переставая её понимать.

- Что любовь это боль, и она оставляет шрамы, но она того стоит. - улыбнулась она. - Спасибо тебе, что ты мне не врал. Ты мог бы, но не стал. Ты хороший человек, Север, я тебя таким и запомню. Буду скучать, олдскул, а ты не скучай, иначе заплесневеешь в своём уютном болоте...

Кира потянулась к нему губами, чтобы почувствовать вкус его поцелуя в последний раз. Ей хотелось расстаться по-хорошему, сказать всё, что хотела сказать и ничего не оставить за душой, тем более оставлять какие-то обиды между ними. Пусть и вторая её любовь была несчастной и невзаимной, но она была в ней счастлива, недолго, но счастлива. Может, и он был, хоть немного.

Последний поцелуй был сладким, она улыбалась, как глупенькая влюблённая дурочка, пока он целовал её лицо, нежно, мягко касаясь губами кожи. Их поцелуй вышел из-под контроля, когда она начала его раздевать. «Прощальный секс тоже надо отрепетировать... » - подумала она, пока он нёс её в свою спальню. Ей ничего не надо было делать, можно было просто лежать бревном, над которым мастер по дереву работал губами и языком. Он не врал ей до самого конца - она не услышала от него ни одного обещания, которое он бы никогда не исполнил...

*****

Она изо всех сил старалась не заснуть у него под тёплым боком, слушая его дыхание в темноте, подгадывая момент, чтобы тихо уйти и не разбудить Севера. Ещё раз попрощаться с ним она бы не смогла, это было очень тяжело - прощаться с теми, кто стал тебе дорог. Эдику и Иде она написала длинные сообщения, второй раз прощаться с Филином ей показалось лишним, не так уж они и близки. Сегодня она в последний раз обняла Жанну и сказала ей большое спасибо за её доброту.

Кира осторожно вылезла из постели, в последний раз взглянув на спящего мужчину, собрала свои вещи с пола и выскользнула за дверь. Она оделась, взяла свой рюкзак, который слишком долго ждал своего звёздного часа и спустилась вниз. Пока она надевала обувь, Графиня жалобно скулила около неё, будто понимая, что хозяйка уходит насовсем. Кира взяла её на руки, поцеловала между длинных ушей и погладила её тёплое пузико.

- А вот интересно, Графиня, когда этот глухой слепец поймёт, что внутри тебя живут маленькие Кузькины детишки? Наверно, когда ты родишь щенков прямо у него на кровати.

Кира уже собиралась открыть дверь и, наконец, уйти, но остановилась, зашла в кабинет бывшего мужа и написала ему записку, всё-таки кое-что не сказала. Север так и не понял, что для женщины, которая любит, слова «не уходи» это совсем не то же самое, что «я хочу, чтобы ты осталась»...

Глава 38. Четыре года без неё

Глава 38. Четыре года без неё

Север глубоко вдыхал свежий запах раннего утра, стоя на веранде своего дома с чашкой кофе в руке. Конец апреля выдался сухим и жарким. Впрочем, какой был апрель в прошлом году, да и в позапрошлом, он не помнил, точнее не запоминал. В его жизни всё было ровно и чётко по распорядку дня и списку дел, погода на это никак не влияла.

С утра он как обычно проплыл десять километров в своём зимнем бассейне, покормил и выгулял собак, проверил сообщения и почту. Через десять минут его ждал завтрак, который всё ещё подавала неизменная домработница Жанна. Ничего в доме Севера за четыре года не изменилось, кроме того, что у него теперь стало три собаки, вместо одной. Благородная Графиня ощенилась двумя совсем неблагородными щенятами, ровно четыре года назад. Север оставил обоих, только благодаря заботе о них и Графине, которая плохо перенесла свои первые роды и долго восстанавливалась, он и держался первое время без НЕЁ, потом стало немного легче.

Может, дело было не в собаках, а в том, что Север Демидович в тридцать семь лет начал посещать сеансы упсихолога. Причина - синдром навязчивых мыслей: он не мог выбросить её из головы. С мыслями о ней просыпался, с ними же засыпал. Это мешало работать, мешало жить, он не мог уснуть без алкоголя и медленно превращался в бытового алкоголика, нужно было что-то предпринять. Господин Морозов принял решение покопаться у себя в голове.

Ирина Владиславовна Городецкая, профессиональный психолог с двадцатилетним стажем, хорошими отзывами и докторской диссертацией с непроизносимым названием, взялась его лечить. На первой встрече, после того как он озвучил свою проблему, она внимательно выслушала его и дала блокнот, где пациент должен был записывать свои мысли о бывшей жене, каждый раз когда о ней думал. Через неделю в блокноте не осталось чистых листов и Север принёс ещё один, исписанный наполовину. Ирина перечитав все его записи, начала раскладывать его чувства по полочкам.

- Север, у вас очень развит отцовский инстинкт. Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил об этом?

Морозов от неожиданности нервно засмеялся. Доктор же с серьёзным видом начала зачитывать вслух строчки, которые Север написал своей собственной рукой.

- Итак, из всего, что я вам зачитала, не кажется ли вам, что все ваши переживания похожи на мысли родителя о своём ребёнке? Вы часто пишите насчёт закрытия её базовых потребностей - хорошо ли он питается, тепло ли одета, здорова ли, хорошо ли себя ведёт. Север, вы будто удочерили её, а не женились. Брак — это немного про другое. Это союз двух взрослых зрелых личностей, а вам досталась женщина-ребёнок. И это абсолютно нормально, что вы испытываете страдания от того, что от вас отпочковался ваш отпрыск и начал жить своей жизнью. Вот только она не ваш ребёнок, она отдельный от вас человек, вам