После развода. Бывшая любимая жена - Анна Томченко
— Мне показалось, что тебе для того, чтобы руководить клиниками, необходимо какое-то веское условие. Думаю, что когда твоё имя будет стоять в качестве владельца, генерального директора, это сподвигнет тебя на какие-либо решения.
Адам махнул рукой. Показывай мне, что он согласен на все что угодно, только чтобы его не касались дела косметологии. А я сложила руки на груди.
— Я аудит буду заказывать.
— Господи, да хоть камеральную проверку. — Фыркнул Адам и закатил глаза. Сделал несколько шагов и пошёл в сторону кухни.
— Ты что, опять голодный?
— Да! Представляешь себе?
— У меня ничего нет.
— Конечно. С чего у тебя что-то будет? Если мать уехала, не успев ни блины поставить, ни пироги испечь. Капуста-то на мне висела. — Съязвил Адам и открыл дверь холодильника. Вытащил грудинку и овощи.
— Прекрати ходить ко мне столоваться.
Адам уже успел засунуть один кусок бутерброда себе в рот и поэтому смерил меня укоризненным взглядом. Дескать, куска хлеба пожалела.
— Дело не в том, что я тебе чего-то пожалела. — обиделась я. — Дело элементарно заключается в том, что ты не имеешь права здесь находиться. Ты не имеешь права себя так по-хамски вести.
— Где я тебе нахамил? — С набитым ртом спросил Адам. — Я приехал. Да, я сказал будем ругаться, но я приехал с цветами. Ты прекрасно знаешь, что я не умею с тобой ругаться.
— Мне казалось сейчас разговаривать о чем бы то ни было бессмысленно, по крайней мере до тех пор, пока у меня не будет документов с аудита на руках. Я должна точно знать, что он мне пытается втюхать.
— И вообще, на твоём месте, я занялся вопросами клиники уже несколько месяцев назад. Я не понимаю, чего ты ждала, того, что я начну их продавать или как?
— У меня нет никаких прав на эти клиники. Что ты надеялся, что у меня хватит наглости…
— Да, представляешь. Я надеялся, что у тебя хватит наглости. Ты моя жена…
— Бывшая.
— Какая к черту разница бывшая, нынешняя. Сам факт. Ты жила со мной столько лет. Неужели ты не поняла, как ведётся бизнес? Неужели ты не видела на моём примере, как строятся отношения в мире денег?
Адам фыркнул. Подавился очередным куском бутерброда и посмотрел на меня зло.
— Точно пожалела куска хлеба.
— А знаешь что. — Вдруг резко сказала я. — Знаешь что, мы никакие документы переоформлять не будем.
— Ага, то есть так сейчас у нас устроена ситуация? Мне значит надо расхлёбываться с клиниками самому? Человеку, который в этом ни капельки не сведущий? — Адам поджал, выражая все своё отношение к этой ситуации.
Но я все же продолжила.
— Нет. Не в этом дело. Я прекрасно справлюсь с клиниками сама, но на данный момент я не собираюсь ничего брать на себя посредством какого-либо переоформления.
— Это ещё почему? — Нахмурился бывший муж и отвлёкся от кофе.
— Потому что я получу эти клиники согласно разделу имущества. Только в таком формате я готова их принять, но никак не в качестве подачки и переписывания на меня и задним числом.
У Адама дёрнулся глаз.
— Какого раздела имущества?
— Того, который будет. — Честно призналась я, глядя на мужа. Непроизвольно, слегка заступила за стул, прикрывая живот.
— Нет, никакого раздела имущества не будет. — Очень серьёзно и достаточно чётко выдал Адам. — С чего ты решила, что будет какой-то раздел имущества? Я тебе сказал уже все, что хотел. Мой ребёнок в неполной семье жить не собирается. Это во-первых. Во-вторых — значит мы с тобой снова распишемся. Я не собираюсь быть опекуном для собственной дочери или сына.
— Я не буду с тобой расписываться. — Тихо произнесла я, глядя на него исподлобья.
— Нас через две недели ждут в загсе. Будешь, не будешь, это уже дело не столь важное.
Адам так взбесился, что забыв про свой кофе, резко прошёл мимо меня. Дошёл до входной двери и крикнул.
— Две недели. Две недели и мы должны быть в загсе. Услышала меня, Устинья?
Глава 20
Адам хлопнул дверью так, что у меня зашатался маленький столик для корреспонденции, который стоял в прихожей.
Я обвела взглядом пустую квартиру в непонимании, что сейчас вообще произошло?
Какой распишемся?
Какой ребёнок не будет жить в неполной семье?
Он от этого ребёнка избавиться хотел.
На следующий день я выбралась в главный офис. Прошлась по нему, рассматривая всех сотрудников и все же решила побороть свой страх. Дверь в кабинет Адама была заперта. Я спустилась на ресепшен и протянула руку.
— Ключ.
Слава Богу на ресепшене сидела молоденькая смышлёная девица, которая быстро протянула мне требуемый объект.
Я зашла в его кабинет. Открыла все ящики, полки, стала вытаскивать документы, но здесь были платёжные ведомости, отчёты о потраченных деньгах на препараты. То есть ничего криминального не было и я беглым взглядом могла уже оценить, что в принципе все чисто. Но мне нужно было залезть ещё во все бухгалтерские документы. Я поднялась в отдел кадров и попросила сверку за последние полгода. Девица, которая моталась с моим договором, который никак не переоформлялся, закатила глаза. Я почему-то вопреки собственному воспитанию, не выдержала и ляпнула.
— Не надо закатывать глаза. Вы с начальством общаетесь, а не с девочкой с улицы.
И вроде бы я произнесла это не агрессивно, не зло, но тем не менее, в кабинете повисла гробовая тишина. Более смекалистая Алла Васильевна, которая отвечала за юридическую часть, тут же вышла из-за стола и подхватив меня под локоть, произнесла:
— Хорошо, Устинья Анатольевна. Я сейчас сама проконтролирую, чтобы все документы были у вас на столе.
Я поспешно кивнула, подозревала, что Адаму уже позвонили, наябедничали, рассказали, что тут я устроила непонятное действо. Но он молчал.
К шести вечера я поняла, что у меня в голове все дымится от изобилия цифр, счетов и ячеек. Поэтому собравшись домой, сложив в портфель все бумаги, я вышла из больницы и сев в машину, развернулась в сторону дома. На перекрёстке Ленина я притормозила, увидев идущую вдоль ресторанного дворика Сонечку — жену Назара. Быстро припарковавшись, я вышла из машины и взмахнула рукой.
— Привет, родная. — Произнесла я и Соня немного смутившись, растерянно посмотрела на меня.
— Добрый вечер. Не думала вас здесь встретить.
— Я из главного офиса ехала.
— А, понятно. А я вот гуляю.
Она была беременна. Обнимала живот и вид имела весьма меланхоличный. Жена у Назара в принципе была достаточно закрытой девушкой. Никогда не лезла ни в какие скандалы.
