Отбитая - Кира Романовская
— Отпусти, я хочу уйти.
— Как только тебе что-то не нравится, ты тут же уходишь. Ненавижу эту твою привычку. Обычно люди разговаривают и решают проблемы, — спокойно сказал Вадим и убрал от неё свои руки, хотя ему изо всех сил хотелось встряхнуть её, чтобы она наконец его услышала, а она будто хотела уйти от него.
— Психически здоровые люди уходят оттуда, где им плохо.
— Тебе со мной плохо? Ты это хочешь сказать? Ну так говори прямо!
— Мне сейчас плохо. Извини меня, я не хотела тебя обидеть или унизить, я больше так не буду.
Она сказала это искренне, Катя совсем не подумала, как её копание в личном деле Вадима выглядело в его глазах.
— Звучит, как твой очередной пиздёж, — он насмешливо усмехнулся. — Своим родителям постоянно так говорила? Верили?
Катя обиженно поджала губы и просто сбежала, оставив Вадима наедине с его новым загоном — она искала его личное дело, чтобы наследственность проверить. Нет ли там чего подозрительного. Брошенный мальчик больше никому не позволит себя бросить.
* * *
Вадим не видел её несколько дней, она пропадала на своём главном объекте, но сегодня взяла отгул. Он рвал и метал по своему кабинету, что она делает? Может заболела? Машина дома. Он нашёл повод к ней приехать.
Катя открыла ему дверь не сразу, будто раздумывала, стоя за ней, стоит ли ему её открывать. Она молча впустила его в квартиру. Она не болела, куда-то намылилась. Лицо сияло ярким вечерним макияжем, осталось лишь дорисовать алые губы.
В коридоре на полу валялись несколько пар босоножек, которые она, видимо, примеряла и никак не могла выбрать, в каких пойти. Она начала снимать с себя красные босоножки, не поднимая, будто виноватой головы, шелковый халатик немного приоткрыл её обнаженную грудь и она тут же стыдливо поправила его, бросая обувь на пол.
— Подпиши, и я уйду. — Вадим грубо прижал к её груди папку с бумагами и ей пришлось их взять. — Я тебя два дня назад ещё просил.
Он прошёл на кухню и занял место там. Катя поплелась за ним, взяла ручку из ящика на кухне и села напротив злого Великана, который, сложив руки на груди, буравил её взглядом. Катя начала листать страницы, заново просматривая то, что уже видела пару дней назад и размашисто поставила свою подпись.
— У тебя, смотрю, планы на вечер.
Робкая улыбка скользнула по её лицу и тут же спряталась, как солнышко за тучкой.
— Мы собирались…
— Не надо, я всё понял, у тебя свои планы. У меня свои дела.
После его слов она словно расстроилась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но замерев на секунду, закрыла его и опустила глаза.
— Хорошо тебе провести время, — будто в насмешку бросил он, выходя за дверь.
— И тебе.
Когда за ним захлопнулась дверь, она прислонилась спиной к холодному железу и чуть не разревелась от обиды, сегодня они собирались пойти в оперный театр, и она так надеялась, что он за ней придет.
«Кажется, это конец» — подумала она, нервно содрогнувшись всем телом от этих мыслей.
* * *
«Планы? Какие, блять, у тебя планы? Куда ты собралась? Так наряжаешься, а?» — думал Вадим по дороге домой. У него планов на сегодня не было, если только провести ночь с ней, надо бы планы нарисовать, и может уже пора провести ночь с кем-то другим раз в её постели и у неё дома ему больше не рады? Чем он ей не угодил?
Он больше не корил себя за дурные мысли о том, чтобы начать спать с кем-то, хватит с него этой сумасшедшей, которая думает о себе слишком до фига. Вадим понимал, что он думает так лишь от злости на неё, а не от того, что перестал к ней что-то чувствовать, наоборот, его чувства привязанности крепли день ото дня, но вот её? Он не знал. Лишь знал, что взяв его за яйца, Бесстыжая вертела им, как хотела. Она не просто так хотела узнать о том, кто его оставил в детском доме, Катя искала его больную точку, хотела схватить его ещё сильнее и сыграть на его чувствах. Вот только зачем? Какова её цель?
С силой бросив ключи на полку в коридоре, он вошёл в свой дом, попутно снимая рубашку. Прежде, чем пуститься во все тяжкие, надо бы с ней всё же объясниться, раздумывал он, в эти минуты все его чувства к ней, в том числе и уважение, погрязли в раздражении на неё же.
Он решил перечитать всю их переписку, чтобы убедится, что поступает правильно, он ей не нужен, а если и нужен, то явно не чтобы любить его и уважать, он всего лишь инструмент, вот только для чего? Он снова и снова задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Пролистывая их сухие обмены сообщениями, которые стали такими в последнее время, он дошел до напоминания для него:
«Я купила билеты в оперный театр на открытие сезона! Добавила тебе напоминание в рабочий календарь) Я собираюсь быть там самой красивой. А ты, и так самый красивый. Приходи голый)». Вадим нахмурил брови и посмотрел напоминание в календаре, оно было на сегодняшнюю дату.
* * *
Перед выходом из дома Катя осмотрела себя в зеркале и ободряюще улыбнулась своему отражению. Чем хуже идут у женщины дела — тем лучше она должна выглядеть. Последний месяц она будто билась в агонии вместе с Вадимом. Вместе нельзя — порознь плохо.
— Ты сегодня просто великолепна! — тихо сказала она и грустно улыбнулась. — Жаль он не увидит, ему всё равно. И получше видел.
Она тяжело вздохнула, поправила черное платье от Chanel, взяла сумочку от той же неподражаемой Коко и надела короткие кружевные перчатки, ей показалось, они будут к месту. Осторожно, спускаясь по невысокой лестнице у подъезда, Катя смотрела себе под ноги, чтобы не навернуться и не провести свой обычный вечерок в травме.
Вадим смотрел на неё и не мог оторвать взгляд, она будто собралась на красную ковровую дорожку, настолько была изумительно красива. Прекрасно зная, что достоинство её фигуры это изящность, она открыла свои хрупкие плечи, пышная юбка чуть ниже колен и приталенный силуэт создавали впечатление, что она словно порхает в нём на своих каблучках. Никаких украшений — только её улыбка.
Засмотревшись на
