Развод, Новый год и прочие неприятности - Ксюша Иванова
-Дядя Герман, а ты с кем Новый год отмечать будешь? - спрашивает Кристина. - Давай с нами, а?
-С вами? - Шахов-младший вопросительно смотрит на меня, как будто я могу его не пустить к себе на праздник! - А можно, Дан?
-А я думала, у тебя девушка есть, - смеюсь я. - И ты с нею будешь отмечать.
Он словно застывает весь. Хмурится. Смотрит долгим взглядом. Вообще не понимаю, что сказать хочет этими своими гляделками!
-Да мне всё равно! Приходи, если хочешь. Можешь даже с нею прийти.
Хмурится ещё больше, даже желваки на скулах играть начинают. Вижу как длинные пальцы белеют на ножке бокала - так сильно сжимает.
-Дядя Герман, ты чего? - Кристинка кладёт свою ладонь на его плечо. - Ну, не хочешь с девушкой, один приходи! Мама будет одна, и ты один. Вам веселее будет. Потанцуем! Кстати, а где наша ёлка, мам?
-Я её вчера уронила. Игрушки все разбились. Обратно на антресоли засунула.
-Влад! За мной!
Несётся к антресолям. Влад срывается следом.
Мне слышна возня, как будто там ловят друг друга. Смеются. Эх, молодость!
Счастливые.
-Данка, ты такая красивая, - вдруг говорит Герман.
С чего бы вдруг у него такие мысли обо мне? Уж точно его брюнетка раз в двести красивее будет. И моложе лет на пятнадцать...
-Ага. Я красивая, а Игнат нашёл себе другую...
-Да мой братец всегда идиотом был.
-Это ты намекаешь на то, что он мне всегда изменял?
-Нет, я...
-Герман, я смотрю на тебя, ты не заболел? Какой-то странный. Толком мысли сформулировать не можешь, мямлишь что-то. Вон, меня красивой назвал даже, - смеюсь от того, как неожиданно он смущается.
Я Германа смущённым и не видела никогда в своей жизни. Наоборот, он всегда был насмешлив и с юмором, а тут что-то совсем на себя не похож.
Прикрывает на мгновение глаза.
У него ресницы такие... Длиннющие, чёрные, а на кончиках словно выгорели на солнце... И вообще, у него такое мужественное лицо... Высокие чётко очерченные скулы. Прямой нос. Щетина на подбородке... Губы... Какие же у него губы красивые...
-Мне кажется, - говорит он хриплым голосом. - Что у меня на самом деле температура. Потрогай меня.
И я без задней мысли встаю, делаю шаг ему за спину и кладу ладонь на его лоб.
Сердце снова удар пропускает.
Что за реакция такая странная?
Откидывается на спинку стула.
-Ну, что? Горячий? - шёпотом.
Что? Ах, да!
-Непонятно, - убираю руку, наклоняюсь и трогаю его лоб губами, как всегда делала дочке.
-Дана, - срывается его голос.
Боже, что я делаю?
Отпрыгиваю. Отворачиваюсь. Передо мной холодильник. Лезу туда. Ничего не вижу внутри. Слепо шарю по полкам.
Зачем я?
Что он подумал? Что я его... что? Соблазняю?
Ужас какой!
Ой, отмотайте назад, пожалуйста!
Лицо горит так, что я, наверное, как варёный рак, красная!
Что сказать нужно? Неловко так, будто я здесь не с Германом, которого чуть ли не всю свою сознательную жизнь знаю, а с... чужим очень привлекательным мужчиной.
-А что здесь происходит, вообще? Опппа! И Гера здесь! Ну, конечно, куда ж без моего вездесущего братца? Оооо, а куда ты, Даночка, своего ухажёра подевала? Я ему морду набить хотел, а он спрятался! - Игнат стоит в дверном проёме, держась за косяк.
Весь помятый, рубаха до низу расстегнутая. Волосы дыбом.
-Игнат, иди проспись, - усмехается Герман.
Исподтишка разглядываю Шахова-младшего, надеясь понять, что он обо мне подумал.
У него внезапно спокойный, холодный взгляд. Поза расслабленная...
Смотрю на него и поверить не могу. Вообще, другой человек, чем пять минут назад здесь со мной был. Словно броню натянул. А до этого... как будто обнаженный... как будто душа нараспашку... пробитый...
Даже не смотрит на меня.
Может, он и внимания не обратил на ту глупость? На то, что я его губами, как дурочка...
-О, папа! - за его спиной раздаётся напряжённый голос дочери. - А мы елку поставили.
-Кто это "мы"? - Игнат раскрывает ей объятья, разворачиваясь.
Обнимаются, как будто только что увиделись.
Замечает за её спиной Влада.
-О! А это что за вражеские силы на моей территории?
-Паап! Почему сразу вражеские? Это - Влад. Он - мой парень.
-Паааарень? - презрительно. - В наше время, прежде чем с твоей матерью начать встречаться, я разрешения у её родителей спрашивал. И у своих, кстати, тоже...
Правда. И это тогда казалось, хоть и несколько старомодным, но очень милым.
-Пап, - Кристинка вырывается и шагает к Владу, как бы прикрывая его собой. - Ну, это когда было! Сейчас времена другие!
-Игнат, - Герман встаёт и идёт к брату. - Пойдём спать уже. Оставь в покое ребят.
-Нет! Пусть сам ответит! А че он молчит, а? Спрятался за бабскую юбку и молчит!
Игната явно несёт! И ведь он намеренно оскорбляет мальчика! Бычится, смеряя его ненавидящим взглядом.
-Игнат!
-Папа! - Кристина чуть не плачет.
Да, что же это такое!
-Дан, помоги его в комнату отвести, - Герман подталкивает брата в спину, уводя прочь.
Идём втроём.
В комнате он, словно опомнившись, спохватывается:
-О! А где моя Мариночка?
"Козёл!" - думаю я.
-Козёл! - бросает Герман. - Тут твоя жена!
-Да пофиг! Жена хочет жить в шоколаде, пусть терпит.
-Смотри, чтобы тебе терпеть не пришлось! - Герман презрительно.
-Это ты, братец, мне угрожаешь? Может, ты ей этого колобка подсунул? Чтобы разделить пакет акций, м?
Господи! Как же я устала! Но если сейчас спать пойду, вдруг Игнат снова начнёт Влада обижать?
Герман словно мысли мои читает:
-Дан, ты иди спать. Я за ним послежу. И переночую на всякий случай у тебя в гостиной от греха...
13 глава
Просыпаюсь ни свет, ни заря.
В тревоге.
За окном ещё темно.
Прислушиваюсь.
В квартире тихо.
Осторожно, на цыпочках, пробираюсь в ванную, надеясь побыть в одиночестве. Привести себя в порядок и как-то... сил набраться перед сегодняшним днём.
Открываю дверь.
А там Герман бреется перед умывальником.
Поворачивается ко мне.
-Привет! - шёпотом с ослепительной улыбкой.
И мне бы внятно ответить и уйти! Да...
А я зачем-то, потеряв дар речи, смотрю на него.
Боже мой... Боже...
Он только из душа. С волос на плечи капает. И капельки стекают по груди. По татуировкам. Ниже.
У него не тело, нет...
Произведение искусства!
Игнат никогда таким не
