Отличница - Эмилия Грин
Она устала. На отдых…
Я почувствовал, как внутри все содрогнулось.
Нервы трещали, превращаясь в лохмотья.… Бам. Бам. Бам.
- Ясно. Я вас понял, - ощущая в душе мощнейший убийственный взрыв, так, один за другим, самоликвидировались мои последние жалкие, наивные иллюзии.
Уехала тогда, когда была мне так необходима… Сбегая по лестнице, я прыснул, заливаясь нервным смехом.
Глава 6
*Два месяца спустя*
Роза
Я мрачно рассмеялась, разглядывая полумертвые розы в красном горшке на подоконнике. Подарок Леднёва. Видимо, за время моего отсутствия мама и не думала их поливать, хотя этот сорт цветов был достаточно неприхотлив.
Испытывая укол жалости, я набрала ковш с прохладной водой, всё-таки выливая её в растрескавшуюся сухую землю, после чего продолжила заниматься перестановкой в комнате.
Школа осталась позади.
Через пару недель начинался совершенно новый жизненный этап - студенчество. Я решила разхламить шкафы и полки, отправив все ненужное на помойку, в глубине души всё ещё надеясь отыскать свой потерянный медальон.
К сожалению, пока эта затея не увенчалась успехом, однако я не утратила надежды.
В далеком детстве моя бабушка, которой не стало несколько лет назад, когда что-то теряла, приговаривала: «Черт-черт, пошутил и отдай!». Я не особо верила в действенность данного метода, однако, отчаявшись, пробормотала.
- Черт-черт, пошутил и отдай…
- Милая, пошли обедать? - мама заглянула в мою спальню. - Я так по тебе соскучилась… Мы ведь толком не поговорили после аэропорта, - она неловко пожала плечами. - Столько всего хочется обсудить. Всё-таки первое лето, которое мы провели порознь…
- Да, я сейчас подойду! - я улыбнулась: изобразить мнимую радость вышло как-то неожиданно легко.
Наверное, потому что внутри уже ничего не было, все осталось там - на неудобной койке вожатской лагеря «Солнышко», где я проработала всё лето: днем старательно давя из себя жизнерадостного куратора, а ночами, закусывая губы, чтобы не разбудить других вожатых, лила слёзы отчаяния, обиды и боли в подушку.
Поднявшись, я подошла к книжному шкафу, вытаскивая оттуда многострадального «Маленького принца» Экзюпери. Монотонно перелистнув страницы, я наткнулась на фразу.
«Твоя роза была так дорога тебе…»
Как бы ни так…
Зажмурившись, я мысленно перенеслась на несколько месяцев назад, воспроизведя в памяти тот наш разговор с отчимом на кухне.
* * *
- Что мне сделать, чтобы ты помог Максиму?
Взгляд дяди Серёжи задержался на моем заплаканном лице, глядя в него с неожиданным спокойствием. Минута, две… Однако, он упорно продолжал молчать.
- Ты ведь, наверняка, попросишь меня больше никогда с ним не общаться? - сухо предположила я, не выдержав первой.
Отчим кривовато усмехнулся.
- Ну, я же не монстр какой, чтобы насильно заставить тебя вычеркнуть кого-то из своей жизни, да и нереально это в наше время информационных технологий.
- Тогда что? - смачивая пересохшее горло слюной.
- Роза, давай поговорим как взрослые люди?
На мой нервный кивок, собеседник как-то безрадостно вздохнул.
- Я воспитывал тебя как свою родную дочь и, откровенно говоря, не в восторге от этого парня. Твоя мама, кстати, тоже. Я навел о нем справки: не успели Леднёва снять с профилактического учета, как он вновь угодил в КПЗ. Прямо талант!
Я поморщилась от его насмешливого взгляда.
- Опустим лирику про первую влюбленность и ошибки молодости. Я прожил поболее твоего, и кое-что понимаю.… - устало глядя мне в глаза. - Сейчас ты не можешь адекватно воспринимать и анализировать информацию. Но время и расстояние всегда расставляет все по своим местам.
Время и расстояние. Ну, конечно.…
- Полагаю, если убрать налет трагизма - то, что твоему молодому человеку грозит реальный тюремный срок - то ты и сама уже в нем не уверена. Ведь так?
Опустив голову, я нехотя вспомнила тот его поцелуй с другой женщиной, пачку денег, обмотанных моей резинкой для волос, участие в мутных делах Туза, да и медальон, увы, так и не нашелся…
Я безнадежно верила Максиму, пытаясь найти всему этому хоть какое-то оправдание, но мою измученную душу покусывал неприятный червячок сомнения.
Уж слишком много странных, пугающих совпадений. Голова шла кругом. Было страшно ошибиться…
- Не стоит отвечать, Роза, я неплохо читаю по лицам. Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты уехала на время. Хотя бы на пару месяцев. До конца лета. Помнится, всех призеров олимпиады «Импульс» приглашали на летнюю подработку кураторами в лагерь «Солнышко» на Черноморском побережье.
Сердце отчего-то болезненно замерло и опять пустилось в галоп.
- Вы предлагаете мне уехать? До конца лета? И тогда Максим выйдет на свободу? Дядь Серёж, вы меня не обманываете? Вы, правда, сдержите свое слово? А как же улики против него? Против этого ОПГ? Я что-то не понимаю… - пробормотала я, дрожащими губами.
Отчим кивнул.
- Я постараюсь помочь твоему Леднёву, но и ты должна пообещать мне, что, правда, возьмешь паузу, и не будешь искать с ним встречи. Полагаю, если у молодого человека серьёзные чувства и намерения, то он тебя дождется? Разве два месяца - это срок для настоящей любви?
- А что потом? Когда я вернусь… - прошептала, переполненная таким бешеным коктейлем разных чувств, что он едва не выплескивался из меня наружу.
- Тогда я окончательно избавлюсь от всех улик, - кулак на столе мужчина сжался и разжался. - Но только если ты выполнишь условия нашей сделки. Думаю, к этому моменту время расставит все по своим местам. Говорят, препятствия и запреты лишь усиливают романтические чувства, поэтому я всего лишь прошу тебя взять паузу, - философски закончил дядя Серёжа.
Несколько недель в разлуке, ради того, чтобы Леднёв оказался на свободе и ему ничего не угрожало, казались мне чем-то настолько незначительным, что я выпалила, не задумываясь, лишь бы только родственник не передумал мне помогать.
- Я согласна. Пообещай, что после моего возращения в Москву, ты не будешь вставлять нам палки в колеса и уничтожишь все, что можно хоть как-то использовать против Максима? Дядь Серёж, пообещай!
- Обещаю, - вялая улыбка, - А теперь пойдем спать?
- Его ведь завтра выпустят? Правда?! Он не должен там больше оставаться…
- Я уже все сказал. Роза, спать…
Истерично рассмеявшись, я впервые за все эти черные дни вздохнула свободно.
Правда, мое мнимое спокойствие разрушилось уже спустя
