Путеводная звезда - Мехтап Фырат
– Мы вернулись.
Я поражалась бархатному голосу Демира, который пытался удержаться на корме лодки, оттаскивая ее от берега, и одновременно думала, как он, купаясь в море, заметил, что я отделилась от всех и сижу с противоположного края?
– Твои ноги вообще касаются дна? – саркастически пробормотала я.
Он ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. Затем, ухватившись за борта лодки, он быстро подтянул свое тело вверх. Сев рядом со мной, он поправил мокрые волосы.
Он с любопытством стал разглядывать меня карамельными глазами.
– Почему ты здесь, красавица? На той стороне все веселятся.
Я пожала плечами и отвела взгляд от его влажных рук. Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него, и я поняла, что так просто от него не отделаюсь.
– Мне нужно было побыть одной.
Я посмотрела на невинного мальчика с карамельными глазами, и кинжал снова безжалостно вонзился в меня. Я не знала, как долго это будет продолжаться. Каждую секунду, пока мне приходилось молчать, я чувствовала себя как в бездонной яме. Чувствовала себя неудачницей. Моя жизнь состояла из одних секретов, проблем и обид. Мустафа положил без предупреждения на мои плечи огромный валун. Я должна была быть очень сильной, чтобы нести его, но, к сожалению, у меня не было ни капли такой силы.
– Ты все еще расстроена из-за того, что случилось с Мустафой?
От глаз Демира ничего не ускользало.
Лодка снова начала двигаться. Я решила, что буду хранить молчание.
– Ты говоришь мне об этом всю неделю. Но я прекрасно понимаю, что это тебя беспокоит. Когда я забрал тебя в тот день, ты была очень подавлена, – продолжил он.
Когда я поняла, что мы снова движемся к берегу, то еще глубже заглянула в глаза Демира. Я хотела сказать: «Да, я была очень расстроена тем, что сказал твой брат», но держала язык за зубами. Я не могла раскрыть все, потому что каждый раз, когда я смотрела в его глаза, каждый раз, когда я смотрела на него, каждый раз, когда я говорила с ним о Мустафе, все застревало в горле. Чувство вины снова сжимало мое сердце. Мне было больно. Я не могла быстро прийти в себя. Лучше бы я не знала. По крайней мере, то, чего я не знаю, не причиняло бы боли, не мешало моему счастью, но мы, люди, мы настаивали на том, чтобы услышать правду, даже если знали, что она нас обожжет.
– Мне просто трудно узнать своего товарища, – оборвала я его.
Я не хотела, чтобы он давил на меня.
Демир по-другому относился к Мустафе. В тот день я понимала его чувства, когда он не хотел, чтобы я оставалась наедине с Мустафой. Он боялся повторения истории с Огузом. Но мне было интересно, как он отреагирует, если узнает то, что я скрываю. Они с Мустафой очень похожи и одновременно кажутся полярными противоположностями. Возможно, так оно и было, но я дала Мустафе обещание. Я действительно не могла говорить об этом.
– Конечно, ты расстроилась из-за Стамбула. У нас было столько планов.
Он сразу понял мои чувства, и это немного пугало. Я была благодарна ему за то, что он не стал давить на меня насчет Мустафы.
Вопрос Стамбула был еще одной из моих других проблем. Поездка в Стамбул сильно меня волновала. Моей мечтой было посмотреть на этот прекрасный город и поездить по миру в целом. Но ей не суждено было исполниться, и я попрощалась с этой идеей.
– Немного, – призналась я под улыбку на лице Де-мира.
Я погрузилась в свои мечты.
– С самого детства я мечтала побывать в Стамбуле и попутешествовать. Иногда я поднималась на крышу детского дома и с этой огромной террасы смотрела на Босфор. Я никогда не рассказывала тебе об этом раньше. Приют находился на другом конце Измита. Где-то там есть Стамбул, но опять же, я бы хотела увидеть все своими глазами. Мустафа всегда смеялся надо мной, когда я так делала.
Я скорчила гримасу, наслаждаясь воспоминаниями, и Демир прижался мокрым лицом к моей щеке, даря мне немного утешения. Теперь я поняла, что мне действительно не хватает некоторых вещей. Для того чтобы начать что-то ценить, сначала нужно это потерять. Как жалко, что нам пришлось через это пройти.
– Не забивай свою маленькую хорошенькую головку. Я отвезу тебя.
Я была потрясена тем, что услышала. Широко раскрыв глаза, я поняла, что Демир был совершенно серьезен. Это было понятно по его тону и глубокому взгляду.
– Правда? Неужели ты действительно это сделаешь? – взволнованно пробормотала я.
Я вспомнила, что он действительно ездил в Стамбул давным-давно. Он тогда уехал незаметно, а теперь вот он здесь. Он говорил о том, чтобы отвезти меня в тот город, о котором я мечтала.
– Конечно, мы поедем. У меня есть родственники в Стамбуле. У меня там двоюродный брат.
Он повернулся и взял мое лицо в ладони, а затем погладил мои щеки влажными костяшками пальцев.
– И я сделаю все, чтобы эти щеки стали пухлыми, когда я улыбаюсь. Мои сладкие щечки.
От его слов по моему лицу разлилось сладкое тепло, которое затопило мои внутренности. Улыбка еще ярче заиграла на моем лице, когда я почувствовала его руки на своей коже. Сладкое личико. Тайна прозвища была наконец раскрыта. Черты моего лица круглые, поэтому, когда я улыбаюсь, мои щеки становились пухлыми. Иногда по щекам было видно, что я то набираю, то теряю вес. Поэтому Демир угостил меня пирожным.
Стало все понятно.
– Я не из тех, кто любит милашек, – пробормотал он.
И потянулся, чтобы укусить меня за щеку, но я не могла не думать кое о чем и вдруг отстранилась и серьезно посмотрела в лицо Демира.
– О чем вы с Сенем говорили сегодня в школе?
Я знала, что не смогу сдержаться, поэтому сразу перешла к делу. Он убрал руки от моего лица и лукаво усмехнулся.
– Как много тебе хочется знать.
Что ты имеешь в виду, говоря о всеведении? Конечно, я хочу все знать. Я бы рассказала. Если я его девушка, он должен мне рассказать. Я хотела знать, что за разговор состоялся между ними.
– Демир, – спросила я, – о чем вы говорили?
Я подняла брови. Даже когда я стала настаивать, хитрое выражение его лица не изменилось. Он все еще ухмылялся, что злило меня еще больше.
– Ты понимаешь, насколько ты привлекательна, когда ревнуешь?
Он издевался надо мной очень неприятным образом, и это
