Опасная любовь командора - Ульяна Муратова

— Нет, если ты из-за этого погибнешь.

— У меня есть план, — напомнил он.

— Ритуал слияния? — с грустью уточнила, утопая в небесной глубине его глаз. — Я не дам на него согласия.

— Почему? — напряжённо спросил Кеммер.

Рука сама потянулась к его скуле, и пальцы коснулись гладкой шелковистой кожи. Он чуть наклонился ко мне, и наши губы почти соприкоснулись, но в последний момент я отпрянула:

— Нет, Кеммер. Я не могу вернуться домой с исцелованными губами.

— Ты права, — он обдал горячим дыханием шею и ожёг невесомыми поцелуями мои ключицы.

Наверное, мне стоило оттолкнуть его, но я так устала! Устала быть один на один со всеми проблемами и устала таиться от семьи.

Шаль скользнула на пол салона, мне стало мучительно тесно и жарко в платье. Кеммер нежно очертил пальцами линию выреза, а потом принялся гладить мои обнажённые щиколотки. Одна рука уверенно держала меня под спину, пальцами массируя затылок, а другая невесомо касалась кожи, медленно разжигая уже знакомый огонь.

Кеммер не поцеловал меня, но смотрел в глаза так, будто перековывал душу на свой лад, и мне оставалось только вцепиться в его плечи и плавиться от одного лишь взгляда. Ощущать себя бесконечно уязвимой, но при этом абсолютно защищённой.

— У меня есть три вопроса, Адель, — хрипло произнёс он. — Пожалуйста, скажи правду. Первый: ты хочешь стать моей женой?

— Это слишком опасно, — смятенно ответила я, теряясь от напряжения, нараставшего между нами.

— Ответь на вопрос. Ты хочешь стать моей женой?

— Даже если каким-то чудом обойти проклятие, Брен всё равно никогда не даст согласие на наш брак, — прошептала я.

— Отвечай на поставленный вопрос, Адель.

— Да, хочу!

— Прекрасно. Переходим ко второму вопросу. Ты знала, что Бреур сделал с Гвендолиной?

Я кивнула, не в силах говорить.

— Почему не рассказала мне?

— Брен открыл нам всё только тогда, когда мы уже ничего не могли изменить. Он убедил нас с сёстрами, что другого выхода нет, а потом связал клятвой молчания. Но я никогда не соглашалась с ним. Кроме того, мы… мы с тобой были не настолько близки.

— Согласен. Но начиная с этого момента мы близки именно настолько. Даже ещё ближе. Я безумно благодарен, что ты никому не рассказала о случившемся между нами. Ты даже представить не можешь, насколько это для меня важно. Но я всё же хочу знать, почему ты так поступила. Это третий вопрос.

— Брен бывает очень жестоким к чужакам, поэтому я не хотела вооружать его против тебя. А ещё… я беременна.

Глаза Кеммера широко распахнулись, а я замерла, ожидая его реакции. Он сжал меня в объятиях и глухо спросил:

— Ты уверена?

— Да.

Он хотел спросить что-то ещё, но осёкся. Правильно, если бы он спросил, его ли это ребёнок, клянусь, я бы взяла пример с Кайры и сломала бы ему нос! Однако он не спросил, во все глаза смотрел на меня, и постепенно на его лице расцветала совершенно дикая, удовлетворённая улыбка.

— Чему ты радуешься? — возмутилась я. — Ты хоть представляешь, чего мне стоило это скрыть?!

— Не представляю, — он прижал меня к себе ещё крепче, а потом принялся покрывать лицо короткими радостными поцелуями. — Но одно я знаю точно: теперь за другого замуж ты не пойдёшь и останешься со мной.

— Кеммер, ты в себе? Я всё ещё проклята, брат ни за что не одобрит наш брак…

— Оставь это мне, — довольно оскалился он. — Я же говорю, что у меня есть план.

— На ритуал слияния я не согласна!

— Адель, я на нём и не настаиваю. Теперь понятно, что ты всего лишь защищаешь нашего ребёнка…

— Двоих детей, — тихо поправила я. — Это мальчики. И у них, судя по всему, будет твой дар. Я пока не уверена, но… это очень странно ощущается. Будто две крошечные искорки. Ничего не могу сказать точно, потому что всё это время я изо всех сил тормозила развитие беременности…

— Ты моя леонесса, — счастливо фыркнул он мне в ухо. — Знаешь, что они тоже могут вынашивать детёнышей дольше, если обстановка неблагоприятная?

— Знаю, — раздражённо буркнула я, но прильнула к его груди и на секунду позволила себе расслабиться.

Последние ночи дались невероятно тяжело. Я не привыкла хранить тайны от сестёр и брата. Близость с ними всегда служила мне главной опорой, и закрываться от родных оказалось неимоверно сложно и даже больно.

— А ещё леонессы так же ворчат, когда им что-то не нравится. И дерзко порыкивают на окружающих…

— И кусаются, — напомнила я на всякий случай, чтобы он не увлекался сравнениями.

— Разве я против? Кусайся, — щедро разрешил командор и провокационно промурлыкал: — Какую часть тела предпочтёт моя леонесса?

— Кеммер, да что с тобой? Чему ты так радуешься? Всё очень плохо!

— Ким. Для тебя я Ким. И даже под угрозой быть покусанным согласиться с тобой не могу. Ты сохранила беременность и приложила огромные усилия, чтобы скрыть её от семьи, опытных целителей, между прочим. Ты утаила нашу связь в попытке защитить меня. Ты даже отказалась идти за меня замуж, потому что боялась за мою жизнь. Адель, да я на восьмом облаке от счастья! Ты не просто не отвергла меня, а своими поступками показываешь, насколько я для тебя важен. А теперь, моя храбрая леонесса, позволь мне разобраться с некоторыми делами. Собери вещи, через час за тобой приедет экипаж, и больше ты домой пока не вернёшься, это слишком опасно. Не хочу, чтобы Бреур узнал о твоей беременности.

— Ким, я не могу просто взять и уехать из дома. Что ты задумал?

— Адель, я знаю, как это прозвучит, но просто доверься мне, ладно?

От возмущения я чуть не зарычала всерьёз:

— Нет, это какую наглость надо иметь, чтобы такое заявлять?..

— Хм… командорскую? — весело предположил он и чмокнул меня в нос. — Адель, тебе нельзя сильно нервничать.

— А ты меня нервируешь! В чём заключается твой план, Ким? В ритуале слияния? Он нам не подходит!

— О нём даже речи теперь не идёт. Начиная с сегодняшнего дня Служба Имперской Безопасности