Чертовски неправильное свидание - С. Р. Джейн

она себя ненавидит. Она встала. – Я не могу безрассудно все бросить и отдаться тому, что у нас сейчас с тобой происходит, Уолкер. Даже если ты на самом деле «Прекрасный принц». Даже если ты кажешься самым великолепным, что со мной, черт возьми, когда-либо случалось. Переезд в Даллас – это определенно безрассудство, – тихо закончила она.

– Иди сюда, – прорычал я, видя, как дрожит ее нижняя губа.

– Зачем? – прошептала она.

– Иди сюда, – надавил я, и на этот раз она практически кинулась мне в объятия, уткнувшись лицом в шею. Все ее тело тряслось.

«О, милая, я обо всем позабочусь», – молча поклялся я.

Несмотря ни на что.

Оливия

– Мне бы хотелось думать, что для нас, всех опустошенных людей, есть место в этом мире. Место, в котором нам будет комфортно существовать без этой… боли, – пробормотала я, уткнувшись в его шею, во время очередного моего срыва.

Он осторожно поднял меня со своей груди, его взгляд впился в мои заплаканные глаза.

– Такое место есть, – решительно сказал он. В его глазах было столько преданности, что мне стало стыдно. – Я был послан на эту землю, чтобы стать этим местом. Заполнить твою пустоту.

Я смотрела на него и хотела ему верить. Но каждый человек, которого я когда-либо встречала, только разрывал мою душу на куски.

Мне хотелось бы слепо верить в то, что это место действительно существует. Но я не сказала ему, что сомневаюсь в его существовании.

– Я хочу стать частью тебя… твоей плотью и кровью. Хочу, чтобы мы с тобой стали неразлучны. Нет ничего в тебе, чего я не хочу, чего не жажду, – прошептал он. – И ничто не заставит меня изменить это.

– Изменить это?

– Тот факт, что ты моя. Твое тело принадлежит мне. Твое сердце принадлежит мне. Твоя душа. Принадлежит. Мне.

Он поцеловал меня так, будто я полностью принадлежу ему.

И когда снова прижалась к его груди… мне стало страшно, что он действительно завладел мной.

Глава 20. Оливия

– Ты переедешь с ним в Даллас, – сказала Джолетт в следующую минуту, как неожиданно появилась на пороге.

Уолкер успокаивал меня всю ночь после эмоционального срыва, а утром ушел на тренировку.

Но сейчас я чувствовала себя очень… уязвимой. Как будто все мои попытки держать лицо последние два года были разрушены.

– Что? – Мне захотелось себя ущипнуть, потому что я не могла поверить, что услышала все правильно.

– Мы с Марко решили, что тебе не место в Лос-Анджелесе. Ты задыхаешься здесь. Одни выходные в Далласе, и ты преобразилась. Взгляни, на твоих щеках появился румянец. – Она жестом показала на него, будто я могла посмотреть на себя со стороны. – Очевидно, что переезд – правильный шаг.

Я открыла рот, чтобы сказать… но что?

Это было похоже на судьбу. Как будто вселенная услышала желание, существование которого я отрицала и не признавала… и каким-то образом исполнила его.

– Почему Даллас? – пробормотала я.

– Разве твой кузен не живет там? Разве не поэтому они провели там свадьбу? Кроме того, ты там выросла. Помимо Лос-Анджелеса, это самое приближенное к дому место, в котором ты когда-либо была.

Я нахмурилась, потому что ее это никогда не волновало раньше. По лицу Джолетт скользнула хитрая улыбка.

– И разве не туда переезжает парень, с которым ты встречаешься? – Мое сердце бешено забилось. Это был первый раз, когда она упомянула Уолкера в моем присутствии после выходных в Далласе. Я ждала этого каждый день. И вот оно.

– Он там живет. Но я… мы только недавно познакомились, – ответила я ей.

Она говорила мне то, что я хотела услышать – или, по крайней мере, то, что я думала, что хочу услышать… но она вела себя почти мило.

Я не помнила ни одного раза, когда Джолетт была со мной любезна. Даже когда пела, тогда на кастинге, и поймала взгляд Марко. Что, черт возьми, происходит?

– Ну, в любом случае… Давай рассматривать Даллас как возможность начать с чистого листа. Если ты сможешь измениться там, кто знает… Может быть, опека больше не понадобится.

Это все сон. Этого не могло происходить в реальности.

– Нет, я все еще не понимаю. Эти два года ты с трудом отпускала меня куда-то. А теперь… теперь просто дашь уехать? – прошептала я, понимая, насколько подозрительной выглядит ситуация. В последний раз, когда мне казалось, что они в своем уме, меня накачали наркотиками и отняли у меня всю жизнь.

В чем подвох?

Она вздохнула и села на диван. Джолетт выглядела, не побоюсь этого слова… усталой?

– Эти несколько лет все шло не так, как я планировала. И… ты победила. Ты свободна. Не волнуйся ни о чем… Я просто… перестала с тобой бороться, – холодно сказала Джолетт, ее лицо не выражало никаких эмоций, когда она посмотрела на меня.

Это происходило. Надежда переполняла меня, готовясь вновь меня уничтожить.

Но черт. Я хотела этого. Я не призналась в этом Уолкеру вчера вечером, но действительно хотела этого. Я даже не позволяла себе… думать о том, чтобы реально вырваться из удушающей хватки Лос-Анджелеса…

– У меня есть выбор? – наконец спросила я, не в силах произнести других слов. Хотя и о том, что сказала, пожалела в ту же секунду, как только открыла рот.

– А он тебе нужен?

Она встала с дивана, позволяя этому вопросу повиснуть в воздухе, и впервые с тех пор, как начался весь этот ад… я не была уверена.

Джолетт ушла, не сказав больше ни слова, оставив меня в стрессе из-за того, что произошло.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы легкая улыбка наконец-то тронула уголки моих губ.

Я взяла телефон и позвонила Уолкеру.

– Привет, ангел, – сказал он. От его сексуального голоса по телу прошли волны удовольствия.

– Ты все еще хочешь, чтобы я переехала в Даллас? – нерешительно проговорила я, внутри росла тревога.

– Ты серьезно? – воскликнул он. – Потому что это не смешная шутка, детка.

– Я серьезно. Я переезжаю в Даллас.

– Я сделаю все, чтобы ты не пожалела об этом, – поклялся он.

– Бросаюсь в омут с головой, – прошептала я и услышала его ответный вздох облегчения. Он ощущался как физическая ласка.

– Бросаюсь туда вместе с тобой.

Уолкер

Я наблюдал за спящей Оливией, восхищаясь ее идеальными чертами, считал веснушки на оливковой коже, рассматривал ее губы… все больше и больше становясь одержимым ей.

Сейчас она была так умиротворена, грусть и тревога не беспокоили ее.

Но этот покой исчезнет, как только она проснется. Я знал это наверняка.

Внутри нее бушевала