Опасная любовь командора - Ульяна Муратова
Бугай действительно мог похвастаться не только впечатляющими размерами, но и повышенной волосатостью, которая с боем пробивалась из-под воротника и манжет его рубашки, а лёгкая небритость плавно переходила сразу в кущи на груди.
— Я с севера, у нас у кого задница лысая, тот всю жизнь мёрзнет, — ни капли не обиделся Мелен.
— Я так и не понял схемку, — вмешался Эрер. — Кто-то опоил девицу, так?
— Так.
— Случились неуставные отношения, так?
— Так.
— Теперь не только жрать хочется, но и неуставных отношений, — басом протянул Мелен, но под строгим взглядом Десара заткнулся.
— Неуставные отношения случились с другим мужиком? Не с тем, которого она обвиняет в опаивании?
— Она утверждает, что опоивший не успел воспользоваться плодами своей аферы.
— Ну что, разберёмся тогда. Завтра будет готов твой анализ. Приходи утром.
— А почему бы тебе не допросить по всей форме того, кто якобы опоил? — резонно спросил Десар.
— Найти не могу. Ушёл в увольнительную, дома его нет.
— Подозрительненько как-то… — протянул Эрер.
— На самом деле не особо, — возразил Кеммер. — Может, он у любовницы или в игорном доме отдыхает. Мало ли какие у человека планы. И вообще, особых нареканий по службе у него нет. Только пара выговоров за то, что отирался возле той самой девицы.
— Ясно. А девицу допросить? — предложил Мелен.
— Пытался. Но для начала я хотел бы получить хоть какие-то реальные факты. Девице особого доверия нет. Клятву приносить она не стала. Изобразила, что переволновалась.
— А второго мужика?
— Он почувствовал вкус приворотного зелья, больше ничего. Сам он никого не опаивал и не собирался.
— А вы говорите, что у Разлома скукотища, — усмехнулся Десар. — А там вон какие страсти кипят. Ладно, пойдём, я тебя провожу.
Кеммер попрощался с коллегами Десара и вышел вместе с ним из кабинета. Уже в коридоре Десар тихо спросил:
— У тебя будут неприятности из-за этой девицы?
— Возможно, — не стал отнекиваться Кеммер.
— Если понадобится помощь, обращайся. Я завтра к вечеру уеду обратно на задание недельки на две, но Эрер с Меленом останутся в столице. Я им верю как себе. Ты надолго в городе?
— До тридцать шестого, на неделю. Хотел ещё к тёте Моэре заехать, есть у меня к ней несколько вопросов.
— Кстати, заодно расспроси её о твоей девице. У неё есть картотека… не просто картотека, а сокровищница! Она туда скрупулёзно вносит все сплетни, которые слышит. Пофамильно. Ты не представляешь, насколько ценный из неё информатор.
Кеммер благодарно кивнул, решив, что узнать информацию полезно не только об Адели, но и о Фоле:
— Спасибо за совет. Ты, кстати, Ирвена давно видел?
— Да, ещё в марте́ле. Я же в Эстрену уезжал, вот только два дня как приехал в Кербенн, но завтра снова вернусь туда. Возникли некоторые осложнения, требуется личное присутствие.
Братья как раз вышли из здания в постепенно густеющие вечерние сумерки.
— Ясно. Ну… удачи.
— Приходи завтра утром за результатом, Ким. И если ещё что-то нужно…
— Нет, пока больше ничего, Дес. Хотя спасибо за предложение.
Попрощавшись с братом, Кеммер направился к своему экипажу. Он уже знал, что в чае никакого приворотного зелья не было. Оставалась слабая, почти потухшая надежда, что из комбинации чая и конфет могло получиться нечто… специфическое.
Но с каждой секундой вера в это таяла, а в душе оставалась кристально чистая, ничем не сдерживаемая злость.
Тридцать первое эбреля. Вечер
Адель
По возвращении домой я проспала почти сутки и даже после этого не хотела просыпаться. Встала только тогда, когда в комнате появилась озабоченная моим состоянием Лунара и предложила провести диагностическое заклинание.
Этого ещё не хватало! Пришлось зашевелиться и вылезти из постели. Я буркнула пару слов сёстрам, а потом сбежала на крышу. Устроилась в старом скрипучем кресле-качалке и подставила лицо лучам Гесты.
Думала.
Пыталась понять, как справиться со всем, что навалилось за последние дни.
Жизнь и до этого не баловала, а теперь и вовсе казалось, что любая борьба бессмысленна, а каждая попытка хоть как-то наладить ситуацию лишь топит глубже в беспросветной бездне неудач.
Я даже месяца на столь желанной должности не продержалась!
И кого винить?
Командора, потому что он сразу захотел от меня избавиться и лишь искал повод. Хотя я изо всех сил старалась быть полезной. А потом… а потом он не остановился, когда почувствовал приворотное зелье, и ничего не сказал! Ещё и обвинил в такой гнусности!..
Фоля, потому что именно он устроил омерзительное чаепитие.
Себя, потому что… даже если бы я осознавала, чем может закончиться неподчинение командору, вряд ли смогла бы вот так просто бросить Мервела. И всё напрасно — спасти-то его не удалось!.. И зачем я вообще впустила Фоля и осталась с ним наедине? Могла же предположить, что ничем хорошим это не кончится. Не зря благородной нобларине нельзя оставаться с мужчиной тет-а-тет. Но я даже подумать не могла, что кто-то способен на такую подлость! Зато могла потом вешаться на шею Кеммера. Не просто не ушла, когда он дал шанс, а вцепилась в него и не отпускала весь остаток ночи. Даже не попыталась с эффектом от зелья побороться, хотя я — целительница!
И всю ночь таяла от наслаждения в руках мужчины, который утром не замедлил обвинить меня в гнуснейшем поступке.
Пожалуй, себя нужно винить в первую очередь.
Фолю необходимо как-то отомстить, но в плетении интриг и сложных схем всегда хорош был Брен, а я не смогу рассказать ему, что произошло. Просто не смогу. Не выдержу, если он начнёт смотреть на меня иначе. Как на Гвендолину…
Голова раскалывалась от тяжёлых мыслей, в висок словно загнали зазубренную спицу и медленно, с чувством её проворачивали.
Нужно как-то собраться с силами, найти точку опоры, подняться с кресла и жить дальше. Заняться простыми делами — уборкой и готовкой. Вымыть волосы. Заплести сложную косу Эве, поболтать с Лирой, спросить, как они справлялись без меня.
Вместо этого я полулежала в кресле, вертела в пальцах подарок интенданта и смотрела на практически полную луну, такую огромную и совершенную в своём великолепии. Звёзды купались в её щедром свете и мерцали на тёмном небосводе сотнями драгоценных эвклазов.
Интересно, а как
