Идеальное совпадение - Кэнди Стайнер
Руки дрожали, когда я поднялась на лифте на третий этаж, где располагался офис руководства. Я немного побродила, а потом направилась в спортзал команды. На входе замерла, увидев через окошко Винса. Больше тут никого не было. Черт, только мы могли собраться здесь в такой час. Время близилось к полуночи, а сегодня вечером не было ни концертов, ни мероприятий.
На мгновение я позволила себе полюбоваться им и его блестящей от пота мускулистой спиной, пока он крутил педали на велосипеде. Его мощные бедра работали так же усердно, как и на льду, а на руках сокращались мышцы. Он работал как машина – выдержанно и сосредоточенно.
С него капал пот, и Винс смотрел в зеркало так, словно ненавидел человека в отражении.
А потом он резко перевел взгляд на меня.
Я сглотнула, воспользовавшись ключом-картой, и снова удивилась, что дверь открылась. Но Винс не замедлил темпа. Он упрямо смотрел на зеркало и стал крутить педалями еще быстрее.
На нем не было наушников, а в спортзале стояла полная тишина – были слышны только его тяжелое дыхание и шум тренажера.
– Я не знала, что зал работает круглосуточно, – скрестив на груди руки и оглядев оборудование, сказала я вместо приветствия. Я вспомнила, что в его первый выходной наблюдала здесь, как Винс тренируется вместе с парнями, а потом восстанавливается после интенсивной тренировки.
Винс проигнорировал меня.
– Удивлена, что ты здесь – тем более в ночь перед игрой, – продолжила я. – Думала, ты отдыхаешь.
Его часы завибрировали, а Винс замедлил скорость, выпрямился и нажал кнопку сбоку. Потом взял висевшее на перекладине белое полотенце и вытер с лица пот.
Он так ни слова и не сказал.
Я подошла ближе.
– Слушай, насчет сегодняшнего… – Я замолчала, потому как толком и не знала, что говорить. – Я… извини, ладно? – Я хихикнула перед тем, как извиниться за то, что ранила его чувства, потому что была уверена: невозможно задеть чувства Винса Танева.
Он остановился, спрыгнул с велотренажера и набросил полотенце на шею. Затем схватил салфетку и протер сиденье.
И прошел мимо меня к выходу.
Чутье подсказывало, что я должна извиниться. Нет, оно убеждало умолять о прощении, признать, что я ошибалась и вела себя по-детски, разыграв ту глупую сцену в ресторане. Мне не стоило говорить тех слов.
Но я их сказала, потому что пришлось. Мне это было необходимо. Только так я могла себя уберечь.
Меня раздирали противоречивые чувства, сражающиеся за первенство. С одной стороны, я хотела сдаться и кинуться к ногам этого мужчины, а с другой, хотела сопротивляться.
И это желание победило.
– Вау, – сказала я, повернувшись к нему лицом и смотря, как он уходит. – Ну, круто. Так мы теперь будем общаться? Я тебе отказываю, а ты играешь со мной в молчанку?
Услышав мои слова, Винс замер. В тусклом свете спортзала я заметила, как он сжал руки в кулаки, а его мускулистая спина напряглась. Над головой горела только одна лампа, свет от нее окутывал Винса зловещей тенью, еще сильнее подчеркнув грани его тела.
Безумие, как сильно мне нравилось, что я смогла остановить его этими словами, какое огромное удовольствие доставляло понимание, что я в силах заставить его сжимать руки в кулак.
– Я же извинилась, – повторила я.
Он хрустнул шеей.
– Очень по-взрослому, Винс, – сказала я и рассмеялась, потому что он не ответил. – Очень рада, что мы два взрослых человека. Очень рада…
Следующие мои слова улетели из зала вместе со всем кислородом, потому что Винс резко развернулся и направился ко мне. Сердце подскочило к горлу, а глаза полезли на лоб, когда я увидела его звериный оскал, хмурое лицо.
Винс был на грани, а я толкнула его за край.
Но я не боялась.
Я приросла к месту и ждала, что он накинется на меня, как огромная волна, уносящая в мир, которого я прежде не знала. Я тяжело дышала, а Винс четырьмя широкими шагами вторгся в мое пространство.
Охватив своей аурой каждый дюйм моего тела.
Он резко вдохнул через нос и, протянув руку, схватил мой подбородок так же, как тогда в Бостоне. Его глаза вспыхнули, когда я не отстранилась, когда прильнула к его руке, прижалась так, что на коже наверняка останутся синяки.
Я уверенно смотрела ему в глаза. Мы оба тяжело, часто дышали, а Винс стиснул мой подбородок и заставил запрокинуть голову.
Он ждал только разрешения.
– Как же мне осточертел твой рот, – прохрипел Винс.
И поцеловал меня.
Наши губы соприкоснулись, и мы вдохнули горячий воздух. Винс обнимал меня так, словно боялся, что я убегу. Но я не стала убегать. Я не могла.
Я встала на цыпочки, запустив руки ему в волосы и скручивая пряди между пальцами. Я тянула за них, дергала, умоляла о большем.
Винс отпустил мой подбородок и обхватил попу. Он приподнял меня своими крупными ручищами, и я нетерпеливо обвила ногами его талию.
А потом он пошел, жадно лаская меня ртом, пока я не ударилась спиной о стену.
Нет, не о стену.
Зеркало.
– Этот чертов рот, – выдохнул Винс, прикусив мою губу, и я поморщилась. Как только выпустил ее, я снова его поцеловала, прося о еще одном наказании. – Это чертово платье, – сказал он, дернув бархатную ткань на моих бедрах. Винс ткнулся носом в мой подбородок, и у меня не осталось другого выбора, кроме как запрокинуть голову, пока он ласкал губами мою шею.
Винс держал меня за бедра, вжимаясь между ними, и провел языком по моей шее, подбородку, а потом прикусил мочку уха.
– Ты совсем заморочила мне голову, Мэйвен! Каждый час, каждая минута моей жизни угроблена мыслями о тебе.
Я захныкала, когда Винс запустил руку под подол моего платья и провел кончиком пальца вдоль кружевных трусиков. Я раздвинула ноги шире, желая, чтобы он пересек последнюю разделявшую нас границу.
– Ты так глубоко проникла в мои мысли, в мое сознание. Я никогда от тебя не избавлюсь.
От его слов сердце остановилось, и я почувствовала, как в него снова пытается пробраться тревога. Я прижала руку к груди Винса, заставив посмотреть на меня, и сказала, пристыженная от слабости в своем голосе:
– Даже после того, как я соглашусь стать твоей?
Глаза
