Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

Оливер склонил голову набок.

– Ой-ей. Что у нас тут?

– Страдающая Джульетта. Говорит, что не может без него жить. – Тон Зака был под стать тону диктора из рекламы лекарств. Голос, который тараторил о неприятных побочных эффектах рекламируемого препарата. Он достал из кармана антисептик для рук и выдавил щедрую порцию себе на ладонь.

– И она решила продемонстрировать это, вздремнув на полу?

– Я не дремлю на полу, придурок. – Я вскочила на ноги. По крови пронесся новый приступ гнева. – Я буду бороться за него. Я должна показать ему, что он для меня значит.

Я сама не знала, зачем говорю им все это. Быть может, мне нужно было произнести это вслух для самой себя.

Оливер покрутил ключи на пальце.

– Я отвезу ее в больницу.

Зак кивнул.

– А я выслежу Джареда, доставлю его в полицию и введу их в курс дела по поводу брехни Мэдисона.

Возможно, они вели себя так ради меня, но их непоколебимое спокойствие почти заставило меня забыть о том, как я в последний раз обнимала Ромео. Он был холодным, как мраморный пол банкетного зала, в котором мы впервые встретились.

– С ним ведь все будет хорошо, правда? – Я вцепилась в отвороты рубашки Зака. Что-то подсказывало мне, что языку Оливера верить нельзя, независимо от того, что он им делал: говорил или дарил женщинам удовольствие.

Зак отвел взгляд и подтолкнул меня к выходу из комнаты, опустив руку мне на поясницу.

– Идем.

Обернувшись, я посмотрела на место, на котором в последний раз обнимала Ромео.

Я никогда раньше не осознавала, что брак – это зеркало, которое точно показывает, где у тебя пустоты, а потом наполняет их.

И если Ромео покинет меня, я навсегда останусь опустошенной.

Глава 68

= Даллас =

Я не отходила от больничной койки.

Ни для того, чтобы поесть. Ни для того, чтобы попить. Ни для того, чтобы принять душ.

Фрэнки, мама и Моника примчались ко мне, как только стало известно о случившемся. Они по очереди приносили мне еду и чистую одежду, но смогли уговорить меня отлучиться только в туалет. Но даже тогда я старалась управиться как можно быстрее.

Дни поглощали друг друга. Время не было мне другом, ускользая как песок сквозь пальцы. В одно мгновение я была вне себя от радости, узнав, что Ромео жив, что его сердце продолжает биться, сражаясь за каждый вдох. А в другое разрывалась от полнейшего отчаяния. Ему не становилось лучше. Он существовал как великолепная статуя. Неподвижная, но прекрасная.

Череда посетителей никогда не кончалась. Зак. Оливер. Миссис Сан. Кара. Моника. Ромео-старший. Мама. Фрэнки. Каждый день друзья и коллеги присылали сотни букетов и угощений. Я все раздавала. Из-за них у меня возникало чувство, будто Ромео больше нет в живых. От одной этой мысли мне хотелось выброситься из окна.

На четвертый день пребывания Ромео в медикаментозной коме в палату вошли Старший и его адвокат. Джаспер Хейвард. Я помнила его с того дня, когда подписывала брачный договор. Я выпрямила спину. Смахнула слезы и пелену с глаз.

– Что вы здесь делаете? – Я вскочила на ноги, переводя взгляд с одного на другого. – Незачем вам к нему приходить. Его состояние стабильно, и врачи не обсуждали необходимость отключить его от системы жизнеобеспечения, так что вы ни за что…

– Даллас. – Старший опустил руку мне на плечо. Я резко отпрянула и отступила назад. – Не волнуйся так, мистер Хейвард пришел, чтобы пробежаться по некоторым документам. Только и всего.

По документам, ага, как же. Джасперу Хейварду я верила так же, как верила, что прерванный половой акт – надежный метод контрацепции. А Старшему доверяла и того меньше. Я видела слитые в прессу видеозаписи с собрания акционеров. Как только Ромео покинул зал и помчался меня спасать, его отец исполнил свою угрозу и объявил своим преемником Брюса.

Я настороженно переводила взгляд с одного лица на другое.

– Давайте быстрее. Я никуда отсюда не уйду.

Старший удивленно воззрился на меня.

– А ты ведь правда его любишь, детка?

Я ответила ему таким же пристальным взглядом.

– Я убью за него, сэр.

После неловкого молчания, наступившего за моим чересчур драматичным, но правдивым заявлением, Джаспер подошел к постели Ромео и внимательно его осмотрел. У меня зачесались пальцы. Я подавила желание загородить от него мужа, пребывавшего в таком уязвимом состоянии.

Я не могла припомнить, когда он выглядел как-то иначе, чем непоколебимый император. Его нынешний вид даже по прошествии четырех дней не переставал меня потрясать.

Джаспер открыл кейс и порылся в документах.

– Разумеется, мы все надеемся и молимся за скорейшее выздоровление Ромео-младшего. Однако я хотел бы сообщить вам: на случай, если мистеру Косте станет хуже, он четко обозначил, как именно хочет распорядиться своим состоянием и поместьями. И хотя брачного договора нет, есть завещание.

Медленно моргая опухшими веками и почти ничего сквозь них не видя, я помотала головой.

– Нет. Вы ошиблись. Брачный договор есть. Я сама его подписала. В вашем присутствии.

Казалось, с тех пор прошла целая вечность, но память меня не подводила.

Джаспер Хейвард нахмурился.

– Миссис Коста, я думал, ваш муж сказал вам.

– Что сказал?

– Что заезжал ко мне в офис несколько недель назад, разорвал брачный контракт в клочья и продиктовал текст завещания. Он оставил все вам. Абсолютно все.

Я отшатнулась, едва не потеряв сознание. Только чудом мне удалось устоять на ногах.

– Вы сейчас серьезно?

– Мне слишком хорошо платят, так что я не шучу на подобные темы.

Ромео оставил мне все. Деньги. Особняк. Свои машины. Все. Я знала почему. Он сказал мне об этом за миг до того, как потерял сознание. Вопрос в том, когда он написал завещание? В какой момент он решил, что любит меня?

– Когда это было? – требовательно спросила я, цепляясь за новую информацию, будто она имела вес. Будто могла вернуть мне Ромео. – Когда он к вам приезжал? В какой день? Какого числа?

Джаспер открыл рот, чтобы ответить, и в этот момент палату наполнил мой самый любимый на свете голос.

– Печенька?

Он в медикаментозной коме. Не может быть, чтобы ты слышала его голос.

Но все же он прозвучал так реально. Так