Измена. На грани
Адрес я не знала, но путь к дому вполне. Поэтому могла только показать, куда ехать. И то, получается, от центра города. О чём и сообщила Максиму.
– В этом нет необходимости. Я пробил её адрес. И адреса всех людей, связанных с вашей семьёй, – хмуро произнёс мужчина, а я удивлённо посмотрела на него.
– Так запросто?
– Пустяки, – пожал плечами мужчина. – Ты уже решила, как мы будем убеждать прислугу нам помочь?
– Не совсем. Боюсь, мне понадобится твоя помощь, – ответила я.
– Хорошо. Тогда говори ты, а я если что помогу, договорились? – предложил Максим. И мне ничего не оставалось, как кивнуть. Надеюсь, мы не совершим непоправимое. Если женщина не согласится, то запросто сдаст меня Лёше. А это усугубит и без того моё плачевное положение.
Совсем скоро мы остановились около обычной пятиэтажки. Бабки на скамейках с интересом рассматривали нас, когда мы приблизились к нужному подъезду. Благо не стали ничего спрашивать. Но боюсь, на обратном пути нас обязательно завалят вопросами, когда обсудят между собой нашу парочку.
На наше счастье, не пришлось звонить в домофон, и мы беспрепятственно попали в подъезд, поднимаясь на третий этаж и останавливаясь около обычной железной двери. Глубоко вздохнув, я позвонила в звонок, очень надеясь, что женщина дома.
Некоторое время за дверью не доносилось ни звука, но вскоре мы услышали шаги. А после голос моей домработницы:
– Кто?
– Полиция, – не раздумывая ответил Максим. А за дверью испуганно завозились, но открыли.
Наша домработница опешив, уставилась в удостоверение Максима, который сунул его ей под нос. А после вскинула на нас взволнованный взгляд.
– Чем могу помочь? – пролепетала женщина.
– Можно войти? – поинтересовался Максим и женщина беспрекословно посторонилась, впуская нас внутрь. То ли и в самом деле испугалась, то ли была в замешательстве. Впрочем, не удивительно. Не каждый день приходят из следственного отдела.
– Так что случилось? – снова спросила она, когда дверь за нами закрылась. Максим молча повернул голову ко мне, кивая и я сняла очки и маску, показывая своё лицо. – Екатерина Владимировна? – удивлённо прошептала женщина, округляя глаза.
– Да, Людмила, это я. Дело очень серьёзное и, боюсь, касается и тебя тоже, – холодно принесла я, заставив женщину судорожно сглотнуть.
– Я ничего не делала. Правда. Алексей Петрович лишь просил сообщать, когда кто-то входит в его кабинет. Об остальном я не знаю. Я никогда не лезла в ваши отношения! Мне проблемы не нужны, – пролепетала она.
– Донося на меня моему мужу, ты уже влезла в наши отношения, – ровным голосом произнесла я.
– Я не знала, что всё так обернётся. Я не думала, что он запрёт вас в… ой… извините, – прижала ко рту руки женщина.
– То есть ты видела, что он запер меня в гараже и даже не почесалась помочь! – опешив спросила я.
– Екатерина Владимировна, извините, но эта работа для меня всё. У меня ребёнок-инвалид, мне некуда деваться. Если бы я вам помогла, то Алексей Петрович точно бы выгнал меня. Вы должны понять… – со слезами на глазах произнесла женщина, а я нахмурилась. – Мне очень жаль, что всё так получилось. Мне за вас было искренне обидно, но вы должны понять…
