Покоренные судьбой - Кора Рейли

Те самые, что являлись наиболее страшным моментом в моей жизни – до сегодняшнего дня.

Грета распахнула глаза. Ей потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться.

Я сглотнул:

– С тобой все будет хорошо.

Невио сел на корточки и взял ее за руку:

– Я не позволю тебе бросить меня, ты же знаешь.

Грета слабо улыбнулась и поморщилась. Ее веки смежились, а потрескавшиеся губы раскрылись, она что-то пробормотала, но я ничего не различил из-за треска пламени. По крайней мере, сигнализация уже была выключена.

– Скажи снова, – настоятельно попросил я, наклонившись, чтобы уловить ее слова.

– Позвони Амо, пожалуйста.

Я замер, уверенный, что неправильно расслышал ее. Грета распахнула глаза и, взглянув в них, я понял все.

Лицо Невио окаменело. Он яростно замотал головой. Я предупреждающе посмотрел на него.

– Грета, – начал я, но она коснулась моей руки.

– Пожалуйста, папа.

Я кивнул, поскольку не мог отказать Грете в ее желании. Особенно когда не был уверен, что она выживет. Черт. Хотел бы я оказаться на ее месте. Я достал телефон и пролистал контакты, пока не нашел номер Амо.

Позвонил ему.

Он ответил после третьего гудка.

– Чем обязан такому удовольствию, Римо? – спросил Амо жестким голосом, но я сразу уловил намек на беспокойство.

Я уставился на дочь, покрытую кровью, окруженную Нино и прибывшими к этому моменту врачами и медсестрами, которые пытались стабилизировать ее состояние, чтобы доставить на вертолете в больницу.

– Грета попросила о встрече с тобой. Ее ранили ножом, и она борется за свою жизнь.

– Что? Где? – Я услышал суматошные звуки на заднем плане и еще один мужской голос, который не распознал. – Что происходит?

– Если инцидент каким-либо образом связан с тобой, тебе лучше дважды подумать о том, чтобы ступить на землю Лас-Вегаса, ведь тогда я точно убью тебя максимально жестоким способом.

– Я вылетаю частным самолетом и буду на ранчо так быстро, как только смогу. Разреши мне с ней поговорить.

Грета с надеждой посмотрела на меня. Стиснув зубы от нахлынувших эмоций, к которым я был совершенно не готов, поднес телефон к ее уху.

– Меня ударили ножом в живот, – прошептала она. – Не думаю, что выживу. Похоже, я умираю.

Я взял ее за руку.

Невио поднялся на ноги и подошел к нападавшему на Грету. Я жестом показал Савио, чтобы он не спускал с него глаз. Сын несколько раз врезал ногой по лодыжке мужчины, но я сосредоточился на Грете.

Она с трудом кивнула:

– Я тоже тебя люблю. – Она вздрогнула и смежила веки.

Я сжал ее пальцы, но она не реагировала. Ее грудь поднималась и опускалась, но она потеряла сознание.

Когда я узнал, что творилось за моей спиной на моей территории, я рассвирепел.

Я должен быть в курсе всего. Возможно, я закрывал глаза на правду, поскольку не хотел ее видеть.

Грета любила ублюдка по имени Амо Витиелло.

– Это все он. Амо Витиелло. Я уверен! – Невио зарычал, закрыв лицо ладонями и дико затряс головой. – Если она умрет… – прорычал он в отчаянии.

– Она не умрет, – перебил я.

– Мы готовы! – крикнул Нино и вместе с врачом поднял Грету на носилки.

Я сопровождал их, пока мы направлялись к вертолету. Невио трусцой бежал за нами, обуреваемый противоречивыми эмоциями. Я ощущал его жажду крови, потребность уничтожить нападавшего на Грету.

Я чувствовал то же самое. Черт, я хотел разорвать урода на куски.

– Отомстим позже. Сейчас мы нужны Грете.

Бросив последний взгляд на нападавшего, Невио запрыгнул в вертолет. Савио, Массимо и Алессио позаботятся о том, чтобы мужика доставили в Лас-Вегас, где он выложит всю подноготную и умрет мучительной смертью.

Через час после того, как мы прибыли в больницу Каморры, туда ворвалась Серафина. Она была в пижаме. Волосы жены взлохматились, глаза покраснели от слез.

Я поймал ее прежде, чем она успела кинуться к операционной, где находилась Грета.

– Где она?

– В операционной.

Жена уперлась кулаками в мою грудь и зарыдала.

– Ты должен был разбудить меня!

– Ты ничего не могла бы сделать.

Серафина снова ударила меня в грудь, потом обмякла. Я коснулся ее затылка.

Порой я задумывался, есть ли у меня сердце. В такие минуты я понимал, что оно есть, но бьется лишь для очень немногих людей.

Фабиано поймал мой взгляд:

– Как она?

Я сделал глубокий вдох:

– Она справится.

Грета должна выжить.

Мы с Серафиной посмотрела на Невио, который уперся руками в бедра и уставился в пол, не обращая ни на кого внимания.

– Я вернусь в особняк. Надо обеспечить семье дополнительную защиту. Позвони мне, как только выяснишь какую-либо информацию.

Фабиано удалился.

Через пять часов Нино открыл дверь операционной. Он следил за врачами, желая убедиться, что они сделали все возможное для спасения Греты.

Его лицо не предвещало ничего хорошего. Я поднялся на ноги, моя грудь сжималась.

– Она в стабильном состоянии, – сказал Нино, и я ощутил облегчение. – однако из-за тяжести травм врачам пришлось сделать гистерэктомию, то есть удалить матку. Также потребуется прооперировать колено, но неизвестно, сможет ли Грета снова танцевать.

Серафина сдавленно всхлипнула и опустилась в кресло.

Невио протиснулся мимо Нино и ринулся в операционную.

Когда он вернулся, то был бледным как полотно.

– Кто-то заплатит за это.

Он вышел на улицу, и вскоре я услышал разъяренный вопль.

Серафина подняла на меня глаза.

– Сколько еще крови должно пролиться, чтобы безумие закончилось? Разве Грета мало мучилась?

– Такова часть нашего бизнеса. И если это связано с Семьей, то крови прольется много.

Она покачала головой, словно не знала, кто я такой, что было чертовски смешно. Ведь проливать кровь всегда было моим любимым занятием.

– Римо, наша девочка борется за жизнь. Ты хоть понимаешь, что она потеряла? Она никогда не сможет выносить ребенка и, наверное, никогда не будет танцевать. Неужели ты хочешь отнять у нее еще и Амо? Как жестоко – даже для тебя.

Упрек Серафины был подобен удару кувалде.

– Чтобы Амо и Грета были вместе, должны пролиться моря крови, поверь мне. Луке придется сделать кровавое заявление, что весьма неприятно для него. Погибнут люди нашего круга. За любовную связь надо платить, ничего не поделаешь.

Серафина напряженно кивнула.

– Пока это не кровь Греты, мне все равно, Римо. Ты всегда говорил, ты хочешь, чтобы Грета взяла свою судьбу в свои руки. Ты презирал женщин, которые смиряются со своей участью. Грета хочет быть с Амо. Позволь ей. Она достаточно настрадалась.

Я наклонился и поцеловал Серафину в лоб.

– Я подумаю – ради тебя и ради