Мне плевать!

– Так, что вам там надо было? – Подпрыгивает Саша вместе с детьми, и они обе начинают хохотать.

– Мы случайно. Я хотела показать Нике свой р-р-рисунок. Мы побежали, и я нечаянно её толкнула.

– Девочки, – начала я, но Алекс перебил.

– Толкаться нехорошо. Ясь, они и так испугались, расслабься. Ничего страшного не произошло. Со сладостями разберётесь?

– Да, – хором кричат мои девицы и рассаживаются за столом.

А дальше вечер летит со скоростью сапсана Питер-Москва. Алекс жарит для нас стейки. Играет с девочками на улице, а потом укладывает их спать.

И самое дурацкое во всём этом – это то, что мне слишком тяжело смотреть и понимать, что Андрей никогда не кружил их в свете фонарей под падающим снегом. Он не лепил с ними снеговика, отговариваясь тем, что в Питере нет снега. С появлением младшей всё реже возвращался домой пораньше, чтобы почитать детям сказку на ночь. Перестал ходить с нами на прогулки и совершенно не знал, что Настя не ест сливочное мороженое, но обожает шоколадное, которым забита морозилка в этом доме.

А Алекс в пижаме-дракошке сидит на полу у кровати и читает какую-то нелепую сказку о единороге умильным голосом и совершенно не подозревает о том, насколько сильно он переворачивает мой мир. Чтобы не разреветься, ухожу на кухню мыть посуду после веселого вечера.

– Устала? – Саша подходит сзади и обнимает меня, а я от испуга упускаю из рук тарелку. Мы вместе смотрим на осколки в раковине. Хорошо, что она была последняя, и больше ничего не разбилось. Он уже снял смешную одежду и теперь соблазняет меня пижамными штанами и голым торсом.

– Женщины, вы решили разбить всё в этом доме? – Вздыхает медленно разоряющийся на посуде мужчина, а я истерически хихикаю.

– Прости, – хохот прорывается, и я не могу остановиться. Отхожу от него, чтобы успокоиться, а Алекс в это время аккуратно собирает осколки. – Правда, прости, я испугалась. И разбивать посуду – это на счастье, – он угрюмо смотрит на меня, и я спешу уверить его в этом искреннем убеждении всех русских. – Правда-правда, примета такая.

– Примета, – ворчит он. – Слишком опасная примета. Хорошо, что не порезалась. Кто бы тогда за тебя отрабатывал все ваши «счастливые приметы»?

– Шутишь? – Платить точно не заставит.

– Нет, – как-то слишком холодно и наиграно-равнодушно он проходится по мне взглядом. Резко подаётся вперёд и ловит в капкан своих рук. – Беру только натурой, – жаркий шёпот пробуждает мурашки по всему телу. – Я соскучился.