(Не)образцовый айдол Восточной Старшей (СИ) - Мэри Блум
— Ребят, — осторожно поинтересовался он, — у вас все нормально?
— Дядя Андрей, — я повернулся к нему, — а скажите, можно бросить парня, потому что он дебил?
— Отца в это не вмешивай! — процедила К.
— А что, боишься, что он тоже не поймет?
Ее отец тем временем испытующе перевел глаза между нами.
— Чай, кофе? — мягко предложил он. — Может, кому валерьяночки нацедить?
— Пап, не сейчас! — резко бросила одна дикая кошка, которой явно бы не повредила валерьяночка.
— Понял, понял, — понимающе протянул он и закрыл за собой дверь.
Говорят, хочешь посмотреть, как девушка будет обращаться с мужем, посмотри, как она обращается с отцом. Но не в этом случае, детка! Я тебе собой командовать не дам.
— Меня вообще кто-нибудь слушать будет? — раздраженно выдохнула зараза.
— А ты попробуй сказать что-нибудь умное, — предложил я. — Потому что сейчас ты несешь полную чушь. Вон даже твой понимающий отец не понял! «Я тебя бросаю, потому что ты дебил!» Да это даже звучит смешно!
— Естественно, тебе смешно! — как молнией, сверкнула она глазами. — Это же не ты с тобой встречаешься! Скажу по секрету: сам себя ты бы не выдержал!
— О, — возопил я к потолку, — что-то новенькое! Докапываемся до правды, да?
— Думаешь, это я виновата? Да это ты виноват! Тебе не девушка нужна, тебе ростовая кукла нужна, которую ты можешь вертеть, как тебе захочется, и делать все, что тебе хочется! Ставить в любые позы, гнуть, как тебе угодно, и веселиться, как тебе заблагорассудится…
Ну ни хрена себе! Что-то не помню таких претензий, когда цветы тебе дарил, баловал, в школу каждый день возил, бегал за тобой, носился с тобой, на вечеринки приводил, пылинки сдувал… И что взамен? Даже в мою школу пойти не хочешь!.. Коварная, капризная — К одним словом! Рука прям тянулась подхватить лежащий на кровати букет и отходить ей по заднице, как банным веником. Да вот только там шипы — больно ей будет. Даже сейчас о ней думаю… И какая благодарность?
— … да кому вообще нужен такой парень?..
Похоже, кому-то все-таки стоило согласиться на валерьяночку…
— А до этого ты не понимала, с кем встречалась? — взорвался я. — Два года встречалась с таким мудаком и не понимала, с каким мудаком встречалась, да?
— Да где я такое сказала⁈.. Я прям чувствую, — устало выдохнула зараза, — как каждое слово этого разговора убивает остатки твоих мозгов! Лучши просто уйди, — и отрывисто кивнула на дверь.
Вот как, значит — просто уйди… Да для меня это приглашение!
— Мне, кстати, — плюхнулся я в ее кресло, занимая собой как можно больше ее пространства, — тоже есть, что тебе сказать! По поводу парня, который тебе нужен. Тебе ведь не парень нужен, а послушный, покорный олух, натуральный долдон! Потому что ты сама токсичная, невыносимая, властная су… — и после этого мы страшно разругались.
Так моя девушка и стала бывшей (по крайней мере, по ее словам). И что вы думаете, это все? Значит, вы еще плохо меня знаете! Это совсем не все…
Стоило только вести о нашем разрыве временных разногласиях разлететься по всем заинтересованным, как тут же налетели стервятники.
— Что, достал ее? А я думала, у нее во всем, что касается тебя, безграничное терпение, — первой поздравила меня Регина, известная любительница портить мне все, до чего может дотянуться. — Ну спасибо тебе, конечно. Теперь, как говорится, понятно, какую школу она выберет. Нам с ней в Центральной Городской будет очень весело!..
— А мы ей все говорили, что она встречается с дебилом, — аж захлебываясь от восторга, записала мне голосовой и ее барби, отъявленная интриганка и сплетница, из кожи вон лезшая, чтобы быть хорошей для всех, кроме меня. — Но она никого из нас не слушала. Как хорошо, что она наконец послушала хотя бы тебя…
— Не понимаю, — покачивала головой маман, очень «правильно» выбравшая момент для материнских наставлений, — просто не понимаю… Просто в голове не укладывается, что такое ты мог сделать, что даже Катерина не выдержала. И это с ее-то выдержкой! Похоже, ты вышел на новый уровень, сынок…
Разумеется, я решил исправить эту токсичную атмосферу и собрал вокруг себя людей, которые поддерживают меня. Меня бросила девушка, потому что я дебил… Эту информацию мне нужно было хорошенько переварить, обсудить с моими пацанами и парой ящиков бухла.
— Я просто не понимаю, чего ей надо? — вертя уже не первую бутылку пива в руке, жаловался я. — Курить для нее бросил? Бросил! Не напивался…
— Вообще было дело, — поправила моя банда.
— Ну почти не напивался! И вообще, вы тут меня троллите или поддерживаете?.. Не изменял даже! Даже налево ни разу не смотрел! — я возмущенно стрельнул глазами в картонную Катерину, стоявшую в углу.
Звезда моего ролика теперь стала и звездой моей комнаты. А что, с некоторых позиций она даже лучше оригинала — по крайней мере, не может обозвать меня дебилом и, хлопнув дверью, вылететь из спальни.
— Да-да! — закивал в ее сторону уже изрядно захмелевший Жека. — Подтверждаю: даже не смотрел!
— Хотя, может, лучше бы и смотрел, — тихо добавил Тим.
— А, может, потому и бросила? — крякнул Егор. — Слишком уж ты для нее хорош!
— Нет, она меня бросила, потому что я дебил!..
Я отхлебнул еще, наслаждаясь горечью, которую принимал.
— Неадекватная, психованная, токсичная! Зараза, одним словом! Ну невыносимая ведь, да? Тоже мне нашла причину!..
Вокруг лишь молча прихлебнули. Я, оторвавшись от бутылки, оглядел этих не в меру молчаливых балбесов.
— А теперь-то чего молчите? Где пацанская солидарность?
— Ну не, — протянул Серый, поглядывая на картонную Катерину в углу, возмущенно наблюдавшую за нами, — мы про нее ничего говорить не будем…
— Слова не скажем! — поддакнул Тоха, опасливо косясь туда же. — А то сойдетесь, помиритесь, и ты нас отправишь перед ней извиняться за то, что она даже не слышала…
— По-любому ведь помиритесь через месяцок, — прихлебнул Тимка. — Наслаждался бы пока свободой…
— А то, глядишь, через недельку и сам за ней бегать начнешь, — по-дружески потроллил меня Егор и подмигнул, типа «все мы тебя здесь знаем».
— Нет, все! Баста! — отрезал я, хватаясь за новую бутыль. — Теперь я буду ждать, пока она ко мне прибежит! Сама дебила бросила, сама к дебилу и вернется… — махнул я горлышком в сторону моей картонной заразы. — Вернется и сама же будет просить, чтобы этот дебил все забыл, все простил! Извиняться будет!.. Будет ведь, да?..
И снова — долгое долбаное молчание. Будто картонной тут была не только Катерина, но и все мои собутыльники.
— Вы хоть
