Восторг гаргульи (ЛП) - Лукас Наоми
Чтобы унять мое извивание, Зуриэль хватает меня за задницу, крепко удерживая, пока больше ничего не делая, ощущая вкус на своем толстом языке. Прижатая к нему, я скулю и трясусь, пытаясь притереться к нему.
А затем он тычется.
И тычется.
И снова тычется.
Я вскрикиваю, и его хвост скользит вверх по моему телу, дразня мою грудь и приближаясь ко рту. Затем он наполняет меня там, закручивая свой хвост между моими губами, погружая его синхронно с языком.
Мое тело бьется в конвульсиях. Его язык кружит по моим внутренним стенкам, прижимаясь к ним. Крича из-за его хвоста, я кончаю с силой, борясь со своей ловушкой, отталкиваясь и кусая его. Мои бедра двигаются из стороны в сторону, пытаясь сместить его.
Когда его язык выскальзывает из меня, я обмякла, задыхаюсь, и его хвост тоже ускользает от меня. Зуриэль свободно обматывает его вокруг моей шеи и пристально смотрит на меня.
‒ Еще раз, ‒ требует он.
У меня нет времени среагировать, как его язык снова вонзается в меня.
Он поддерживает мой оргазм продолжительным, его внимание отточено, как будто он точно знает, что мне нужно. Зуриэль дает мне минутку передохнуть, но его язык продолжает трахать меня еще раз. Каждый раз он растягивает мои внутренние стенки, мягко их раздвигая.
В другой раз я лежу через другой стол, под другим углом, но не помню, когда мы поменялись местами.
Я теряю трусики, но не знаю, когда. На мне лишь носки, а потом они исчезли совсем.
В конце концов Зуриэль отпускает меня и стоит над головой, его член подпрыгивает на уровне глаз. Он лижет и ласкает мою грудь, играя с ней, как будто только что открыл ее, очарованный ее мягкостью. Томная от удовольствия, я закрываю глаза и позволяю ему делать то, что он хочет. Потому что куда бы он ни прикасался, ни проникал, ни целовал, ни облизывал, он оставляет за собой блаженство.
Его язык исследует мое внутреннее ухо, ямки под коленями, и в какой-то момент скользит по моему клитору, снова доводя меня до грани. Его пальцы наполняют мой рот, его хвост ласкает мою киску, его руки ласкают мою грудь, большие пальцы потирают мои соски. Зуриэль кусает меня за шею, ласкает мои отметины и расчесывает мои волосы когтями.
Я чувствую, как сильно он хочет меня, но при этом не получаю того, что мне действительно нужно.
Зуриэль не позволяет мне прикасаться к нему в ответ. Он не дает мне свой член.
Он доводит меня до состояния попрошайничества, успокаивая мои возражения нежными, требовательными поцелуями. Поцелуи, которые заставляют мир замолчать и заставляют меня забыть обо всем ‒ обо всем, кроме него. Когда он в третий раз таким образом успокаивает мои мольбы, я отталкиваю его.
‒ Хватит, ‒ прошу я, задыхаясь. ‒ Больше не надо.
Зуриэль смотрит на меня, вытирая рот рукой ‒ как он делает все чаще и чаще ‒ размазывая мою эссенцию по щеке.
Я поднимаюсь со стола, мои колени подкашиваются, и я со вздохом приземляюсь на пол. Его руки обнимают меня, и я пытаюсь оттолкнуть его. Они сжимаются вокруг меня, поднимая меня обратно.
‒ Ты готова, ‒ удовлетворенно мычит он.
«Готова?»
‒ Ты ведешь себя так, будто уже делал это раньше, ‒ обвиняю я, когда он несет меня к куче одеял.
‒ Я этого не делал. А до тебя я даже не представлял себе этого.
‒ Тогда ты достаточно опытен для мужчины-любителя.
Я не могу сдержать разочарование в голосе, мое тело все еще сжимается от одного из дюжины оргазмов.
Зуриэль опускает меня на пол и приседает рядом со мной, хватая меня за подбородок, так что мне приходится смотреть на него.
‒ С тех пор, как ты меня призвала, у меня было много времени подумать, пофантазировать о том, что я могу с тобой сделать. Что я хочу с тобой сделать.
Мои глаза сужаются.
‒ И все же ты меня все еще не трахаешь.
‒ Ты не была готова.
Потянувшись вниз, Зуриэль обхватывает свой массивный член и устраивает его между нами.
‒ Ты просила меня быть нежным.
Я облизываю губы.
‒ Мне больше не нужна нежность.
‒ Хорошо.
Он хватает меня и разворачивает, пока я не оказываюсь на четвереньках, отвернувшись от него, прижимая головку своего члена ко мне. Его пальцы раздвигают меня и, несмотря на то что я сжимаю выпуклость его головки, он ждет, задерживая толчок внутрь. Другая его рука обнимает меня, поддерживая мою задницу, его ноги прижаты к моим.
‒ Полегче, ‒ говорит он.
Не знаю, предназначены ли эти слова для меня или для него.
Медленно он входит в меня, отпуская пальцы и сжимая мое бедро. Настойчивым, требовательным толчком он понемногу продвигается вперед, широко растягивая меня.
Мои пальцы вцепляются в одеяло, и я хмурюсь. Очки слетают с моего блестящего лица, и я отталкиваю их. Мне не нужно видеть, когда мое тело знает, что делать.
Упираясь ступнями в его ноги, все мое тело сжимается вокруг его члена, когда он растягивает меня, чтобы приспособиться к нему. Я падаю на предплечья, высоко подняв задницу и прижимаю лицо к рукам, пытаясь расслабиться.
Он продолжает наполнять и наполнять меня, и это не прекращается.
Тугая, ноющая грань боли никогда не переходит границы. Его язык и хвост сводили меня с ума, но его член заставляет меня подчиняться.
Наконец он входит так глубоко, как только может, и мои уши наполняет глубокий удовлетворенный стон. Зуриэль замирает, и в тишине я понимаю, что грызу свернутое одеяло, мои конечности трясутся и напрягаются.
Он обнимает меня за руку, чтобы обе его руки могли ласкать и массировать мою задницу.
‒ Ты в порядке? ‒ хрипит он.
‒ Да, ‒ хнычу я.
‒ В тебе потрясающе, Саммер.
Зубы впиваются в нижнюю губу.
‒ Спасибо.
Некоторое время мы остаемся так: я согнутая, напряженная вокруг его обхвата, приспосабливаясь к длине его ствола. Зуриэль продолжает гладить меня, водя руками по моей заднице, вверх и вниз по позвоночнику, успокаивая меня. Он зарывает пальцы в моих волосах и массирует мою шею, его когти щекочут тыльную сторону моих рук.
Я настолько сыта, и моему телу требуется время, чтобы приспособиться. Медленно и беспощадно это происходит.
Кончики его когтей царапают мою кожу, щекоча вверх и вниз по моим бедрам, вызывая покалывания по коже. Вдыхая, напряжение в моих конечностях рассеивается.
‒ Хорошая девочка.
Зажмуриваюсь, его слова смущают и волнуют меня. Мне нравится его похвала.
‒ Хороший мальчик, ‒ шепчу я в ответ, улыбаясь в ткань, смятую в кулаках.
Зуриэль усмехается. Его член дергается, перемещаясь внутри меня.
Я задыхаюсь, когда один из его выступов касается моего внутреннего места. После дискомфорта от растяжения меня ошеломляет прилив удовольствия ‒ я хватаюсь за одеяло, чувствуя себя сытой. Чертовски восхитительно наполненной. Его хвост вьется под моей грудью и щелкает по соскам. С новым шоком удовольствия моя задница дергается вверх, заставляя его член частично выскользнуть наружу. Гребень за гребнем трет мою точку G.
Глубокий стон Зуриэля ‒ это все, что я слышу.
Он обхватывает мои бедра, широко раздвигает меня большими пальцами и толкает меня обратно.
‒ Да, ‒ говорим мы оба одновременно, его стон, а мой ‒ блаженный крик.
Его руки сжимают меня сильнее, и, наконец, он толкается.
И я могу это принять. Мне это нравится.
Сначала его бедра медленно вздымаются, гарантируя, что я смогу с ним справиться. Его ребристая эрекция взад и вперед растягивает, и воздействует на мою киску, одно движение за раз. Когда я теряю его, ужасная пустота поглощает меня, делая мои стоны грустными только для того, чтобы он снова скользнул внутрь меня. Пустота и полнота повторяются, пока звезды не затмевают мое поле зрения.
Двигаясь быстрее с каждым возвращением, его хвост одновременно дергает мои соски.
‒ Так хорошо, ‒ рычит он, кряхтя с каждым ускоряющимся толчком, и его мягкость уменьшается.
Я прижимаюсь к нему, мои руки стискивают подо мной одеяла.
‒ В тебе невероятно хорошо! ‒ снова рычит он, его бедра ударяют при следующем толчке.
