(Не)образцовый айдол Восточной Старшей (СИ) - Мэри Блум
— Наконец-то, — еще довольнее пробубнила рядом Руслана, — сегодня вообще всех наказали! Даже его…
— Даже его… — явно передразнивая, раздался рядом голос невесть откуда появившейся Марианки. — Получается, мы его больше не игнорируем?
— Да, не игнорируем? — как робот, переспросила Руслана. — Теперь его можно наказывать?
— Да, теперь его можно наказывать? — эхом переспросила негодница, и в голубых глазах появились хищные огоньки.
Начинается… Стоило этому дураку что-нибудь устроить, так и подруга не знала покоя, пока не выкинет что-то свое в ответ. Это было как вирус, который эти двое подхватывали друг от друга и устраивали соревнования дурости по любому ничтожному поводу. Однажды Марианка даже на полном серьезе спросила, почему как «М» в ее телефоне записан он, а не она. И все время будто пыталась доказать, что может принести хаоса не меньше, чем он. Не может. Но все время пытается…
— Каждый, — оглядела обеих Катерина, — будет наказан сообразно тому, что выкинул. Не более и не менее того.
— Отлично! — лучезарно улыбнулась Марианка, и огоньки в ее глазах стали еще более хищными. — Тогда мне интересно, какого наказания заслуживает это! — и выразительно повертела своим смартфоном среди острых красных ногтей. — Раз уж мы наконец-то его наказываем…
Ну конечно, внимание, уделенное одному М, не могло остаться незамеченным у другой М, которой тут же надо не меньше. Хоть бы раз они ее удивили и просто проигнорировали друг друга. Но, видимо, это было недостижимой мечтой…
Руслана, чьим ушам явно не нужна лишняя информация, была отправлена готовить дисциплинарный отчет, а Катерина повернулась к другой подруге, уже нетерпеливо топтавшейся рядом, аж пританцовывавшей на своих высоченных каблуках. Марианка всегда радовалась, когда приносила неприятные вести. И это было чертой, за которую ее время от времени тоже хотелось хорошенько наказать.
— Что у тебя? — с легким недовольством спросила Катерина.
— А знаешь, — расплылась подруга в улыбке (весьма ехидной, кстати, что не ускользнуло от глаз), — что твой мудак…
Именно Марианка однажды начала называть его мудаком, а за ней подхватили и остальные подруги и некоторые друзья детства, никому из кого он плохого в принципе не сделал. Его это обижает, но он делает вид, что нет.
— Помягче, — чуть поморщилась Катерина.
— А, ну да, — понимающе протянула засранка и на одном дыхании выпалила: — Знаешь, что уже не твой мудак учудил! И главное, посмотри с кем! — и чуть ли не перед ее лицом завертела своим дурацким смартфоном.
— Мне не интересно, — отрезала Катерина, отталкивая трясущуюся перед глазами руку.
— Да ты сначала посмотри! Похоже, — каблуки рядом уже выбивали радостную дробь, — когда писал на майке «фак тичер», он совсем не врал!
— Марианка!.. Я тебя и так едва простила…
— Правда? — невинно хлопнула та ресничками. — А говорила, что тебе плевать… И все же посмотри! — и попыталась еще разок подсунуть свой смартфон ей под глаза, за что еще жестче схлопотала по рукам. — Ай!..
— Сказала же, мне не интересно!
— Может, как девушке тебе и не интересно, — не отставала разошедшаяся подруга, еще явно не получившая свое, — но как глава комитета по этике ты просто обязана это увидеть!..
После чего ловко щелкнула ногтями по экрану, а следом у Катерины дернулся смартфон, и уже по ее экрану расплылся снимок. Весьма провокационный снимок. Ученик и учительница — в весьма провокационной позе — тупо и пошло — в лучших традициях Восточной Трахательной. Такую школу он сделал для нее? Или это такое наказание за то, что она ее не приняла?.. Но даже больше раздражило то, как это было снято. Исподтишка, из-за угла, из приоткрытого дверного проема, словно кому-то настолько нечем было заняться, что она, как сталкер, болталась за ним по школе — только чтобы найти хоть какой-то компромат. Что-то, что еще больше все усложнит.
— То есть, — Катерина подняла глаза на сияющую блондинку, очевидно ждущую какой-то бурной реакции, — этим ты занималась, когда нам не хватало рук и глаз?
— Я думала, — довольно отозвалась та, — моей подруге это нужно знать.
Да нет, судя по ухмылке, думала ты совсем о другом.
— Если это все, — подытожила Катерина, — то иди и помоги Руслане с отчетом.
— В смысле? — растерянно хлопнула паршивка ресницами. — Я же этим не занимаюсь…
— Вот именно. У тебя слишком много свободного времени. Займись уже хоть чем-то полезным.
— Вообще-то, могла и спасибо сказать! — цокнула Марианка.
— Если тебе так нужно мое спасибо, делай то, о чем я тебя прошу, и не делай то, о чем я тебя не прошу.
— Знаешь, иногда я думаю, — с досадой произнесла подруга, — что если бы его не было, ты бы больше ценила людей вокруг! Но нет, вот вроде сейчас с ним особо не общаешься, а людей все так же не ценишь…
И, развернувшись, ушла в указанном ей направлении. Правда, каблуки теперь стучали вовсе не радостно.
Катерина проводила ее глазами. Ну прям обиженная добродетель! Ценила бы больше, если бы, помимо проблем, они приносили еще и решения. Но нет, вечно все приходится решать самой.
Смартфон все еще давил на ладонь. Сначала куча хентая, теперь вот это дерьмо. Не рисованное, настоящее… Учительница полезла ученику в трусы. Или ученик учительнице — по снимку не понять, да и не особо хотелось разбираться. На майке можно написать любую дурную пошлость, и всем это понравится, а можно вообще снять ее посреди коридора — и всем это понравится еще больше. А на Хэллоуин и вовсе можно сношать тыкву…
«Я сделаю для тебя такую школу, что ты обалдеешь!..»
Иногда она задумывалась, зачем вообще держит его на балансе. Как актив он был не просто непрофильный, а вопиюще неподходящий. Как корпоративный бордель на балансе какого-нибудь чинного приличного социально угодного предприятия. Зачем все еще вкладывает в него время, внимание, эмоции?.. Ничего кроме репутационного урона от таких вложений все равно не светит. Так зачем?.. Но в этом случае логики, которой ей всегда хватало на все, почему-то оказывалось недостаточно.
В любом случае спать с учительницей — это проблема. И если он сам не может разобраться со своими проблемами, то она как обычно разберется с ними за него. Катерина толкнула дверь и без стука вошла в кабинет.
— Что-то хотела, Катерин? — сразу повернулась к ней та самая учительница, поправлявшая ту самую юбку, и спешно закатала ее, чтобы она не видела те самые чулки.
Но она их уже видела.
— Только давай по-быстрому, — небрежно бросила в
