Как песок сквозь пальцы (СИ) - Полевка
Дэйчи будто очнулся, и обхватил себя за плечи. Холодно!
Боги, что же делать? Мысль о том, что все это рано или поздно закончится, свербила в мозгу, но он пытался об этом не думать. Страшно! Как оставить Салаха, такого родного и любимого? Да проще умереть! Дэйчи уселся в изножье кровати и схватился руками за голову, как от страшной боли. Что же делать? Как больно!
========== Каникулы ==========
Дни каникул летели быстрее, чем хотелось бы. Дэйчи погрузился в работу, Сашши появился в гостиной через три дня, выспавшийся и похорошевший. Его глаза опять светились мягким светом, на губах появилась легкая улыбка, а сам он опять стал прежним уютным и славным. Вилен появился на пятый день, похудевшим и несчастным. Волосы у него сильно отросли, и на голове уже была не стильная короткая стрижка, а воронье гнездо. Волосы у Вилена были жесткими и завивались крупными локонами, из-за этого они торчали в разные стороны. Но в то же время еще отросли не настолько, чтобы их можно было собрать в хвостик. Теперь каждое утро Азиз закалывал у него в волосах полсотни заколок и невидимок, а иначе волосы упрямо вылезали из шейлы.
Весь город был в курсе того, что один из туристов остался жить в гостинице. И это был не просто турист, а жених того самого умного омеги-биби, который учит всех грамоте. Город поделился пополам. Одни жалели альфу, который пытается вернуть благосклонность жениха, и даже пытались ему помочь, а другая половина полностью поддерживала Вилена. Ведь от хорошего человека из-под венца не убегают, наверняка, этот самый жених страшный негодяй и подлец. Пока первые жалостливо пытались помочь альфе, вторые устраивали ему каверзы и неприятности.
Весь город с восторгом наблюдал, как Вилен игнорирует альфу, подчеркнуто не замечая его, а альфа все равно продолжает с дотошностью сталкера преследовать омегу, пытаясь поговорить с ним. Пока первая половина умильно вздыхала и давала навязчивые советы жениху, звереющему от подобного участия, вторая половина, перегораживала ему дорогу, не позволяя приблизиться к учителю, «случайно» толкала его на улице, а потом удерживала его на месте, принося долгие и бестолковые извинения. На него периодически «не заметив», выливали помои, роняли с поребрика крыши вещи. Но за все неприятности извинялись и уверяли, что это вышло случайно и такое больше не повторится.
Жители города веселились, приглядывая за Виленом и Юстинианом, а потом, смакуя и приукрашивая события, пересказывали друг другу истории о гордом и умном омеге и незадачливом альфе, который решил во что бы то ни стало взять его в мужья. Каждая история перевранная, или сказать иначе, приукрашенная по-новому, все больше и больше становилась похожа на сказки Шахерезады, но это нисколько не смущало, ни самих рассказчиков, ни благодарных слушателей.
Юстиниан, тем не менее, не терял надежды на удачный исход и продолжал преследовать Вилена. Заодно он пытался встретиться с Ясмином, но омега всякий раз передавал через посыльного, что у него нет разрешения супруга на разговор с чужим альфой. Всякий раз слуга объяснял, что Юстиниан должен сначала встретиться с Салахом и взять у него разрешение на встречу с Ясмином. Но наследник был неуловим. Как бы его ни караулил у ворот Юстиниан, всякий раз наследник проскальзывал мимо. Впрочем, как и Вилен. Слуги, посмеиваясь над женишком, подсказывали омежке, у какого именно входа сегодня поджидает его незадачливый поклонник. И Вилен всегда выходил из других ворот в сопровождении охраны.
Вместе с похождениями незадачливого альфы, обсуждали решение принца-наследника взять в совет Дивана наравне со знатью самых уважаемых и успешных торговцев и даже одного хозяина гостиницы. Эти люди были не из знатных родов, и всем было интересно, как к подобному нововведению отнесется сам эмир?
Помимо этого вовсю шла подготовка к празднику. Люди шили себе праздничные одежды, на каждой кухне готовились специальные сахарные угощения: различные по величине сахарные фигурки «арусат ан-наби» — «невесты Пророка» — с бумажным пестрым веером за спиной и фигурки всадника с саблей в руке. Дети крутились рядом в надежде заполучить фигурку до праздника.
У Марка неожиданно появилось множество добровольных помощников. В каждой мечети каждый день его ждали помощники. Марку стоило только сказать, что и в какой последовательности надо сделать, как все срывались с места в желании помочь. Марк в каждой мечети оставлял своего ученика, который руководил помощниками, а сам только присматривал за исполнением и качеством работы. Поэтому работы по освещению мечетей шла очень быстро на радость всей общине. По мере готовности в мечетях загорался свет Ошая на гордость всем прихожанам. Вскоре по ночам не только внутренние помещения, но и каждый минарет, и каждый купол мечети был празднично освещен. По ночам город был освещен и, как маяк, был виден в пустыне издалека, даря надежду на отдых всем усталым путникам. Теперь уже в эмират приезжали соседи полюбоваться красиво освещенными мечетями и улицами. И с недавних пор даже по ночам было многолюдно, гуляли гости из других городов, любуясь диковинным светом на улицах и останавливаясь то в одном, то в другом ночном кафе, на радость торговцам. Гости пробовали диковинные замороженные щербеты и ясминчики, покрытые всевозможными глазурями.
Салах выделил Рону в сопровождение трех его ровесников-альф. И хотя они и выглядели намного старше, но это не мешало им вместе бегать по улицам, помогая Рону снимать самое интересное для Ошая. Рон с удовольствием снимал, и как украшают мечети, и как делают сахарные фигурки. Он вместе с новыми знакомыми заходил в дома к жителям, в лавки к ремесленникам и купцам, где их угощали вкусными финиковыми лепешками и разрешали снимать «для Ошая», как они живут и работают. А еще он снимал, как Вилен ведет занятия с детьми и взрослыми. И полные лавки торговцев, которые с удовольствием показывали свой товар и рассказывали, как хорошо стало жить, когда пропали злодеи из северного города. Рон снимал караваны, которые заходили в город и растворялись в людской толпе. И шумные базары, на которых продавали и меняли все на свете.
Салах старался успеть везде. Он
