Академия сумрачных странников. Кошмары на выгуле - Леси Филеберт
А потом вздрогнула, услышав странный громкий звук и не сразу сообразила, что это аплодисменты: адепты аплодировали нам с Рэйесом за отличную показательную тренировку.
Как раз под эти звуки Рэйес всё-таки не выдержал и тихонечко сполз на землю. Он очень старался сделать это элегантно и не демонстрировать дрожащие от слабости ноги, но плюхнулся на землю с таким вздохом облегчения, что и сам рассмеялся, вместе с одногруппникам.
– Что-то ты быстро сдулся сегодня, Рэй, – весело произнес Э́рвид, протягивая руку Рэйесу и помогая ему встать. – Всего минуту продержался под нашим натиском! Слабова-а-ато как-то.
Эрвирд говорил шутливо, и Рэйес охотно поддакнул:
– Да-а-а, видать, я сегодня не в форме. Какая-то жалкая минута вроде бы, а я вообще никакой…
– Минута – это очень много, – возразила я, вмешавшись в разговор. – Одна минута магического боя может стоить очень дорого. И как спасти всех, так всех и погубить.
– Да ну, минута всегда пролетает как миг, – малодушно произнес Эрвирд. – А уж в бою – так и подавно! Что такое минута? Каких-то жалких шестьдесят секунд.
– Н-да? А ну, быстро встал в упор лежа, – сухо скомандовала я.
– Зачем? – удивился Эрвирд.
– Приказы сумрачных дел мастера не обсуждаются. Выполнять!
Эрвирд недоуменно похлопал глазками, но принял положение упор лежа и закряхтел от напряжения, когда я под удивленные взгляды адептов взяла и уселась ему на спину, добавив своего веса к физическому упражнению Эрвирда.
– Не очень тяжело? – ехидным голосочком поинтересовалась я.
– Н-не очень, – выдавил тут сиплым голосом. – А долго так еще стоять?
– Минуту, – усмехнулась я. – Что такое? Разве много? Это же каких-то жалких шестьдесят секунд!
Среди адептов послышались одобрительные смешки, а вот Эрвирду было не до смеха. Его тело ощутимо дрожало от напряжения из-за непривычной нагрузки, и он буквально рухнул на землю по истечению минуты, когда я поднялась на ноги и разрешила закончить упражнение.
– Ну что, надеюсь, этой короткой демонстрации достаточно для понимания того факта, что всего одна минута может быть невыносимо тяжелой? – удовлетворённо хмыкнула я.
– Д-достаточно… – промямлил Эрвирд.
– То-то же, – хмыкнула я. – А на одной руке на турнике ты легко одну минуту легко провисишь, как думаешь?
– Ну…
– А под водой минуту прям совсем легко сможешь продержаться?
– Ну-у…
– А знаешь, как долго тянется каждая секунда одной минуты, когда ты пытаешься вернуть человека к жизни? Например, вытащив утопающего из воды, из пожара, – произнесла я, хмуро поглядывая на враз притихших адептов. – В такие моменты каждая секунда кажется вечностью, и ждать одну минуту – невыносимо.
– Я понял, мисс Фил, – тяжело вздохнул Эрвирд, поднимаясь на ноги. – Вы правы.
– В сновидческом деле одна минута тоже может стоить очень дорого, – совсем тихо произнесла я.
И уж кому, как не мне, хорошо знать цену всего одной минуты…
Я тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли прочь и раздавая ценные указания по завершении занятия.
Отвернулась от Рэйеса, чтобы не видеть его пристального взгляда. Спиной чувствовала, как внимательно он смотрит на меня, желая залезть в мою голову и узнать, какие именно воспоминания я сейчас грустно прокручивала в голове.
Глава 33. Чистая вода
[Рэйес]
– Что случилось с твоим Пегасом?
Фелиция вздрогнула всем телом и повернулась ко мне со странной смесью эмоций на лице.
Гнев, удивление, раздражение. И – страх. Где-то там, на дне ее голубых глаз, такого яркого цвета, что казались неестественными.
Она явно не ожидала такого вопроса от меня в конце нашей индивидуальной тренировки.
А он давно уже зудел в моей голове и хотел сорваться с языка.
Мысль об этом, и не только об этом, уже который день подряд не давала покоя.
– Почему ты спрашиваешь? – напряженно произнесла Фелиция.
Такая она красивая… Даже в гневе и в раздраженном состоянии. Фэл принадлежала к тому редкому виду людей, которым гнев был к лицу, как бы странно это ни звучало.
Но эта ее маска не могла меня обмануть, я будто с самого начал умел видеть ее насквозь. Видеть и понимать, что Фэл на самом деле добрая, нежная и чуткая, только обросла таким толстым слоем безэмоциональности, что приходится откапывать под ним Фелицию.
– Ты Грифон. Грифон-Охотник. А Грифоны обычно работают в паре с Пегасом-Защитником, ты рассказывала об этом на одном из прошлых занятий. Я много наблюдал за коллегами и убедился в этом. Однако ты работаешь сама по себе. Одиночка-Охотница, которая за последние годы не сработалась ни с одним Пегасом-Защитником. Но мне сказали, что раньше ты работала с кем-то в паре. С кем? И что случилось с этим человеком?
Кажется, каждый мой вопрос выводил из себя Фелицию. Она сжимала и разжимала кулаки, которые явно чесались заехать по моей физиономии. Потому что я ступил на запретную тему, куда никому хода не было, я это чувствовал. Но также ощущал каким-то внутренним чутьем, что сейчас можно и даже нужно задать этот вопрос.
Я с интересом наблюдал за малейшей сменой ее эмоций. Чувствовал ее настроение и понимал, что Фэл сейчас хочет врезать мне в глаз, сломать мне нос, наорать на меня, а еще – расплакаться. Именно в таком порядке.
Поэтому я не стал дожидаться развития первых пунктов программы избиения младенца в лице меня и продолжил закидывать вопросами:
– Ты этого человека и видела в кошмарном воспоминании, когда при нашем знакомстве ты сняла с меня очки и заглянула в мои глаза, не так ли? Что ты тогда видела и кого умоляла о пощаде? Ты можешь не помнить детально тот момент и вообще не помнить о нем ничего, но ты совершенно точно знаешь, какое воспоминание ты могла видеть. Хотя бы – с кем связанное. С твоим некогда Пегасом, не так ли? А что с ним произошло, Фэл? Ты, конечно, можешь молчать и дальше… Но что-то мне подсказывает, что тебе и самой хочется высказаться. Может, не стоит сдерживаться? Я тот человек, которому ты полностью можешь доверять.
– Н-да? С чего бы? – скептично выгнула Фелиция одну бровь. – С чего бы мне тебе во всем доверять?
– Потому что я люблю тебя, – сказал легко, пожав плечами, с улыбкой глядя в ошалелое лицо Фелиции. – Всей душой, всем телом, всей своей сущностью… Люблю. А любимого человека не предают. А еще о любимом человеке заботятся. Но чтобы позаботиться о тебе, мне нужно понять зерно твоей проблемы.
Фелиция поджала губы и отвернулась. Подошла к окну, обняла себя за плечи и стояла так какое-то время с гордо поднятой головой. У Фелиции была идеальная осанка
