Одержимость Фенрира - Анна Снегова

Мой живот постепенно начал расти, аппетит прибавился. Я не помнила, чтоб у моей матери хоть в одну беременность живот рос так быстро! А ведь кажется, даже месяца ещё не прошло, как я на Вороньем камне – но под ладонью уже ощущался едва заметный холмик.

Я привыкла разговаривать с малышом. Мысленно называла его только так, или «мой волчонок». Хочу, чтобы имя ему дал Фенрир.

Почему-то когда думаю об этом, на глаза наворачиваются слёзы. Хильда тоже планировала своё будущее и о чём-то мечтала. Никак не могу выкинуть из головы её дневник. Ужасно страшно, что мне уготована такая же судьба.

Вместе с моей тревогой росла и боль в сердце. Бывали дни, когда я часами ходила туда-сюда из угла в угол и разговаривала со своим сердечком, как с живым. Уговаривала его не болеть.

Друзьям в этом, конечно же, не признавалась.

Но они и сами многое замечали, и без конца тревожились о моём самочувствии.

Непогода снаружи всё больше усиливается. Небеса постоянно тёмные, низкие, злые. Все выходы завалило снегом. Теперь выйти и подышать воздухом на ту площадку, где мы с Брунгильдой разговаривали и я впервые оживила цветок, просто невозможно.

Меня пугает, что в мои редкие вылазки за пределы комнаты с целью размять ноги я постоянно вижу в каменных коридорах воронов с оружием. Много. На Вороньем камне живёт несколько сотен обитателей. Среди них много опытных воинов. Валькирии тоже с детства учатся владеть оружием. И многие служат Одину не только по приказу, как Брунгильда – они и правда верят в свою исключительность и в то, что только их король способен привести их маленькое королевство к могуществу и славе.

Такое чувство, будто к чему-то готовятся. Хаг мне сказал, они постоянно тренируются, по много часов в день, чтобы не терять боевой формы. А ещё его тревожит, что Мун подозрительно пропал в последнее время. Он его давно не видел.

Но я не сильно беспокоюсь по этому поводу. Чем дольше этот негодяй будет пропадать – тем лучше, как по мне.

***

В тот день я чувствовала себя особенно слабой, мучала тошнота. По приказу Брунгильды я не вылезала из постели, а она сидела на краешке мой кровати и развлекала разговорами. Хаг делал вид, что его тут нет, но маячил в углу угрюмой тенью. Я видела, что оба за меня страшно переживают и бесятся, что не могут чем-то помочь. Старалась улыбаться. Хотя тревога захлёстывала изнутри, и мне с каждым днём всё труднее давалось не ударяться в панику.

О Фенрире никаких вестей. Что, если с ним что-то случилось?

Я думала о нём постоянно. По ночам снились кошмары, я слышала рычание волка, просыпалась с бешено колотящимся сердцем.

Неужели мой любимый в беде? Может ли быть такое, что наша связь, которая соединила Волка и его Истинную, говорит мне о том, что с ним что-то прямо сейчас происходит не очень хорошее?

Если бы я могла получить ответ хотя бы на один свой вопрос…

Раздался вкрадчивый стук в дверь.

Брунгильда тут же умолкла и посмотрела на вход. Хаг насторожился и обернулся. Я привстала на локте и крикнула:

- Войдите!

Створка распахнулась и на пороге показалась Альвита.

Златовласая невеста Муна давно не показывалась мне на глаза. Я и забыла уже о её существовании. Она окинула непроницаемым взглядом всю нашу маленькую компанию и усмехнулась.

Мне очень, очень не понравилась эта улыбка на полных, ярко-алых губах.

- Один велел немедленно вызвать тебя в тронный зал, Нари.

Брунгильда вскочила на ноги.

- Одну, - высокомерно добавила Альвита и метнула ненавидящий взгляд на предыдущую невесту своего жениха.

- Иди прочь! Мы сами проводим, - презрительно выплюнула Брунгильда. И прекрасное лицо Альвиты исказила злоба, которая очень уродовала её миловидную внешность.

- Как знаешь! Я свою миссию выполнила. Если Один Всезнающий разгневается, вам же хуже.

Она развернулась на каблуках своих изящных, окованных металлом высоких сапог, и убралась, плавно покачивая бёдрами.

Хаг с Брунгильдой переглянулись.

- Мне это категорически не нравится, - проговорил он, подходя к нам ближе, едва дверь за Альвитой захлопнулась. Я же кое-как пыталась выпутаться из одеяла и встать. А потом сохранять вертикальное положение так, чтобы мои друзья не заметили, как ужасно у меня кружится голова. Во рту был противный металлический привкус.

- Не к добру, - кивнула Брунгильда. – Странно, что Нари вдруг Одину понадобилась. И вообще в последнее время как будто что-то зреет в воздухе. Скалы словно шепчут угрожающе. Рокот во тьме. Я чувствую такие вещи. Совсем перестала спать по ночам. Что-то грядет.

- Что-что… Рагнарёк к нам грядёт… - буркнул Хаг хмуро.

- До Рагнарёка ещё дожить надо! – оптимистично заявила я, улыбнувшись. Судя по лицам друзей, мою шутку они не оценили.

- Мы идём с тобой! – заявила Брунгильда.

Я попыталась протестовать.

- Вам со мной опасно! Зачем же злить этого вашего деспота. Сказал, я должна одна прибыть. Да вы не переживайте, мало ли что ему могло понадобиться! А со мной ничего не случится. Малыш меня защитит.

Если бы я ещё чувствовала такую же уверенность, как ту, с которой пыталась говорить.

Правда, моих друзей я, по-моему, обмануть так и не смогла.

Хаг всё больше горячился. У него на скулах проявились красные пятна. Глаза лихорадочно сверкали. Чёрные крылья резко дёрнулись, перья на них топорщились, одно выпало на пол.

- Да плевать мне, что он там сказал! – взорвался он. Я аж вздрогнула. - Я всю свою жизнь из кожи вон лез, пытался заслужить его одобрение! Только с твоим появлением, Нари, я понял, что это бесполезно. Если тебя хотят переделать, значит, не любят, и никогда не полюбят. И дело не в тебе. Ты не виноват, что не нравишься такой, какой есть. Найдутся люди, которые тебя примут настоящего. И вот за таких людей я готов рисковать.

Тронутая до глубины души, я смотрела на него, не зная, что сказать.

Брунгильда же любовалась им с гордостью, как за младшего брата.

Потом мягко улыбнулась и взяла меня за руку.

- Ты помнишь тот наш разговор? О различиях человека и животного. Зверем движет инстинкт самосохранения. И только человек побеждает страхи и готов рисковать