Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова
Рид был занят разговором с Кервеном, я же поспешила на помощь к своим хойя. Впрочем, ещё раньше их растерянность заметил принц Альберт и тоже решил снять эту напряжённость вокруг них.
– Вы прекрасны, Аурелия, – шепнул он, когда наши пути сошлись. – В ваших глазах сияет именно то счастье, которого я вам всегда желал. Рад, что вы преодолели свои преграды.
– Вы вскоре тоже обретёте своё счастье, мой принц, – так же тихо ответила я. – Не знаю, за что полюбили меня духи Дэврети, но порой они показывают мне удивительные сны. В одном таком я видела вас и…
– Ни слова больше, – улыбнулся Альберт. – Я вам и так безоговорочно верю.
– Малявочка, так чего, – обеспокоенно прорычал Медоед. – Баб-то когда раздавать будут? А то чот и подойти боязно, вон они какие все…
– Красивые, – тихо сказал Лютый. – Лее-ееди, вот прям как тесса говорила.
– А вон та – ваще, – заворожённо выдохнул Потрошила. – Сразу видать, что пожрать тоже любит. Я бы ей хоть каждый день готовил…
– Слышь, вашсочность… Ты будь другом, а? Вон той меня назови, ладно? Ты ж их знаешь вродь, а то чот реально трухает самому… Ишь, трепетная такая, вот ниананни и есть! Спугнуть чот боюсь…
Один только Юн снисходительно посмотрел на товарищей и направился прямиком к Карлотте, он-то с ней уже был знаком. Правда, по мере приближения шаг его замедлялся и становился всё более неуверенным. Но юная герцогиня уже сама заметила движение в свою сторону, зарделась и еле заметно шикнула на подружек, чтобы отошли. Отступать было поздно: теперь на Юна с неподдельным интересом смотрела сама королева Рания.
– Здравствуйте, леди беля… Карлотта, – пробормотал он, утирая со лба выступивший пот. – Ну, типа там очень приятно вас снова видеть, ага. И вам, тётушка, здрассь. А вот сильная у вас масть: красавицы-то обе – глаз не отвести!
– Боги милостивые, Юн! – я округлила глаза. Но её величество Рания только мелодично засмеялась и милостиво кивнула племяннице, разрешая ей ответить.
– Здравствуйте, господин Тийге, – пролепетала красавица, сгорая от смущения. – Благодарю, вы очень любезны. Я тоже рада нашей новой встрече.
– Ой, ща, погоди, мы с тессой такие хорошие слова учили! – оживился дэвр. – Глаза у вас будто ясное утреннее небо, а улыбка как… как… как солнечный луч, во! Про луч я сам придумал! Нормуль?
Королева Рания уже откровенно хихикала, прикрываясь веером: её выдавали разбегающиеся от уголков глаз морщинки. Но, кажется, неудовольствия от ретивого внимания дэвра к Карлотте она не испытывала. Я немного выдохнула. Альберт любезно согласился представить нескольких дэвров приглянувшимся им дамам. А до меня уже доносились обрывки сплетен.
– Боги милостивые, да что эти дикари себе позволяют…
– Вчера только из своих пещер выползли, а вот, пожалуйста – уже на первую красавицу королевства нацелились…
– Я до сих пор думаю, что это какая-то затянувшаяся шутка, дамы… Ну, не может же её величество действительно потворствовать этому!
– Девочку сегодня впервые ко двору представили, я этого без малого три года ждала… А мой мальчик даже не успел подойти, как её полуголый дикарь уже окучивает!.. Сын такого же безымянного дикаря!
– И какой-нибудь портовой девки, – зло шипели голоса. – Я вообще-то тоже хотела породниться с Овильштандами, а уж мой сын, дорогая, простите, поинтереснее вашего будет…
– «Портовой девки»? – недобро протянул ещё один голос. О, его я прекрасно знала! Когда надо, он сочился таким ядом, что человек благоразумный бежал подальше, пока не забрызгало. – А Ингрид Хеммельсдоттир из Остальхёйда в качестве матушки этого дикаря вам недостаточно?
Имельда сегодня была неотразима. Нарядиться в папангу, в отличие от меня, у неё не хватило духа. Но в пышном бордовом платье с высоким кружевным воротником и своей царственной осанкой она выглядела грандиозно. До такой степени, что все эти аристократки в десятом поколении смотрелись курицами на фоне павы. А ещё тут она была в своей стихии.
– Хеммельсдоттир?.. Дочь Хеммельсов? Это же… – растерянно зашептались графини и герцогини. – Но это же младшая ветвь Рейнетсдаров!.. Троюродные по бабушке Кервена… Ингрид? Погодите! Боги милостивые! А это не та бедняжка, которую в Северной войне похитили и растерзали, когда дикари голыми руками разрушили их крепость? Лет двадцать назад…
Я и сама посмотрела на Мелли с изумлением, подойдя ближе. А та снисходительно ответила:
– Это ж ты, Ари, всё цветочки нюхала да всякую чушь в тетрадку записывала… А я про местных дови первым делом всё вызнала. Кто, откуда… Надо ж знать, что за свекровки у моих малюток будут. Ну, если будут… Ха, дамы, растерзаешь её! Ингрид жива-здорова. Она там своих оглоедов только так шпыняет! Тийге-то старшенький у неё, а кроме него ещё трое…
А мне она тихо шепнула.
– Это ж медведь мой в Остальхёйде тогда покуролесил. Собственными лапищами их замок по кирпичику разобрал. А Ингрид заместо старшего брата стал: ей тогда пятнадцать было, да ему чуть за тридцатник. Как сестру свою и привёз на острова, никого не подпускал, пока та сама себе по сердцу не выбрала. А Юн ему вроде как племянник стал. Да и мне уж теперь тоже, получается. Он Вангапу год назад поборол, потому его в хойя и взяли. Ты уж прости, дорогая, а медведя моего забороть до того дня даже твоему Вепрю не удавалось… Чего, думаешь, её величество на него так ласково смотрит? Очень дальний, да всё же родственник. Я ж ей сразу отписалась, как узнала. Знаешь, там покопать – так хойя наши ничуть не хуже этих аристократов надутых. Ой, ладно, пойду снова к малюткам. У меня вот Мариэлла с Дичка глаз не сводит…
– Старая сводня, – ласково
" alt="Светлана Бестужева - Институт благородных читателей">
