Тварь (СИ) - Алефтина Красовская
Я встала с постели и подошла к окну. Ничего нового: прекрасный сад, посадочная площадка и тишина.
В дверь тихонько постучали, и в комнату вошёл Райва.
— Приветствую, лорнесса, — обратился ко мне прислужник и поклонился.
Ого! Вот это уважение он мне выказал. Я не ударила в грязь лицом и, поклонившись в ответ, произнесла:
— Блага вам, лорн.
Райва удивлённо вскинул брови, благодарно улыбнулся и произнёс:
— Сойлар Кайрана ушёл ещё три часа назад. Сегодня четвёртый день празднования Дня Основания, и все уважаемые вайры переместились в малый южный дворец, дабы отдать дань уважения морской стихие.
— Звучит интересно, — сказала я, когда Райва замолчал, чтобы перевести дух.
— Да, лорнесса. Это не только интересно, но и красиво. Скорее всего, вы не успеете к основной части, но сможете увидеть сияющее море.
— Сияющее море? Это как?
— Вот там и увидите, — отрезал лорн и замолчал.
— А если я не хочу туда ехать? — я, если честно, не видела смысла в своём присутствии на празднике, к которому не имею никакого отношения. Если раньше я хотя бы сопровождала Изалай, то сейчас сойли там нет, она отдыхает на парящих островах с Ниром.
Нир… Я прислушалась к себе и не встретила никакого отголоска в душе, даже самого слабого. Я улыбнулась. Как же быстро я забыла о Нире. Слишком много плохих воспоминаний с ним связано, а плохое быстро забывается. Как это и случилось по отношению ко времени, которое я провела рядом с сойлом.
— Извините, лорнесса, — отвлёк меня от мыслей Райва, — но это просьба сойлара Кайраны. Он попросил вас присутствовать там.
На сердце потеплело. Кайрана хочет видеть меня на празднике, значит, после ночи, что мы провели вместе, у него не пропало желание видеть меня. Я звонко засмеялась и подбежала к прислужнику, схватив его за руки:
— Отведи меня в мою комнату, Райва, мне нужно привести себя в порядок.
Вайр неожиданно задорно улыбнулся, будто воодушевившись моим хорошим настроением, и произнёс:
— Следуй за мной, Саша.
Так мы и пошли, держась за руки, по длинным нескончаемым коридорам.
Мы разговорились, и я узнала, что Райва сопровождает сойлара уже давно. Кайрана взял его к себе в прислужники, когда тот был ещё ребёнком и потерял обоих родителей в случайной стычке с зандорцами. Я слушала Райву и удивлялась его бесконечной любви и преданности сойлару. Вайр рассказывал, как Кайрана искусно вёл дипломатические переговоры, поворачивая казалось бы безвыходную ситуацию в свою пользу, как он помогал императору Шьямалану возвращать оккупированные самАлами
земли.
— Представляешь, Саш, — восторженно рассказывал Райва, — самалы — антропоморфы. Они способны принимать любой вид и облик. Пока император Шьямалан спал, один из самалов принял его облик и занял императорский трон, заменив потихоньку весь руководящий состав своими соплеменниками. Каково было удивление императора Шьямалана, когда он проснулся и увидел, что его империя теперь не его. Попытавшись вернуть себе власть в одиночку, император не преуспел. Поэтому он обратился за помощью к тогда совсем ещё молодому сойлару Кайране.
— Сколько ему было лет? — вмешалась в рассказ я.
— Чуть меньше сорока, точно не помню.
— И как? Сойлар помог императору?
— О, да!!! Ты даже не представляешь, насколько силён сойлар. Печать рода — это не просто слова, это огромная сила, которая стоит на страже нашего народа. Правда, она имеет серьёзные последствия для её носителя.
Райва замолчал, о чём-то задумавшись, а я увидела знакомую дверь.
— Вот и пришли, — констатировала я и вошла в свою комнату, а вайр остановился в дверях и тихо заговорил:
— Сойлар Кайрана ни разу в своей жизни не убил ни одного невиновного, Саша. Кто бы что не говорил про его жестокий нрав, те, кого он уничтожал, этого заслужили. Сойлар никогда не охотился на беззащитных низших, из-за этого его не любил его собственный отец, считая сойлара слабаком. Именно по этой причине сойлар рано вошёл в своё совершеннолетие, неправильно выбрав эйли. И чуть не поплатился за это жизнью.
Райва замолчал, а я задала логичный вопрос:
— Зачем ты рассказываешь мне всё это?
Вайр переступил с ноги на ногу, нервно провёл по волосам и, решившись, продолжил:
— Я помню сойлара, когда он ещё не носил на себе печать рода. У него были яркие глаза — живые, радостные, ярче любого золота. Печать рода не сразу забирала огонь его души, она медленно выкорчёвывала любые проявления чувств и эмоций, превращая сойлара в глыбу равнодушия. И когда последняя золотая искорка погасла в его глазах, сойлар окончательно потерял интерес к своей и чужой жизни. Он будто жил по инерции, Саш, и от этого мне больно. Мне больно, что сойлар забыл, что значит жить.
Райва резко отвернулся, а мне показалось, будто я увидела искорки слёз в уголках его глаз. Помолчав немного, Райва заговорил снова:
— Сегодня я смотрел в его глаза, и они горели золотом — тёплым, ласковым светом утерянной молодости, а сойлар душевно улыбался. Впервые за последние десятки лет. И я хочу, чтобы ты знала: я в курсе постоянных измен сойлари Сиодай, и я ненавижу её всем своим нутром. Хоть ты и не вайрини, но я готов служить тебе как своей собственной хозяйке.
Райва
