Бургер для неверного мужа, или Попаданка берется за дело (СИ) - Даша Семенкова
Но он вдруг куда-то исчез. И через некоторое время появился возле меня с чем-то прохладительным в руке. В стакане играли пузырьки и плавали аппетитные лимонные дольки. Увы, это оказалась всего лишь минеральная вода, даже сахара не положили.
– Не стоит прятаться в углу как бедная родственница, – сказал он, когда я напилась и вернула стакан. – Нужно обойти гостей, нельзя надолго оставлять их без внимания. Ты как хозяйка дома будешь меня сопровождать.
70.
Гости разошлись на рассвете. А кое-то и вовсе не разошелся. Я узнала это утром, когда проснулась от ощущения чужого присутствия через пару часов после того как легла. Бывает такое: просыпаешься – и глаз не сомкнешь, сколько ни ворочайся. Вот я и решила вставать. Прогуляться, выпить кофе с молоком, посмотреть, какой урон карнавал безудержного веселья нанес нашему дому.
Прислуга как раз вовсю его убирала. Уже вынесли декор, распахнув все окна, выветрили кислые запахи вчерашнего веселья, избавились от брошенных тут и там пустых бокалов, ненужных масок и прочей мишуры. На столике в углу разложили потерянные кем-то вещицы в ожидании, когда хозяева хватятся. Одинокие перчатки и серьги, чья-то маленькая сумочка, запонка, портсигар... Взглянув мимоходом (не рыться же во всем этом), я подумала, что каждая из них жутко дорогая. А они теряют словно какую-то мелочь, возможно, даже и не вспомнят.
– Азорра Николина, что это вы так рано? И меня не позвали, – выбежала откуда-то Желька.
Ее волосы были повязаны косынкой, рукава засучены, в руке метелка. К уборке привлекли всех слуг без исключения.
– Да что-то не спится. Видимо, чувствуется, что все вокруг работают... Но не беспокойся, у тебя и так полно дел.
– Это уж точно. Азор Милош тоже встали, на веранде кофе пьют. Наверное рад будет, если присоединитесь. Сказать, чтобы вам тоже подали?
Попросив, чтобы к кофе вынесли еще что-нибудь перекусить, я вышла на веранду. Зная привычки хозяина, ее привели в порядок в первую очередь. Ничего не напоминало о вечеринке... Вернее, почти ничего. В тени на ротанговом шезлонге кто-то спал, заботливо накрытый пледом. Я не сразу его заметила.
– Не обращай внимания, он совершенно безобиден. Просто любит иногда перебрать, – увидев, куда я смотрю, прокомментировал Милош. – Что ты здесь делаешь так рано? Не спится?
– А ты? – спросила я, занервничав под его взглядом.
Сразу вспомнила, что одета в шелковое, но очень простое платье-халат неброского серо-голубого цвета. Что волосы мои заплетены в обычную косу и конечно же на мне нет никакого макияжа, а лицо ещё бледнее чем обычно после ночи без сна.
Солнце взошло, и от волшебного преображения ничего не осталось. Я снова превратилась в серую мышь. Золушка наоборот.
– У меня режим, всегда встаю рано. К тому же привык к такому образу жизни, – ответил Милош. Он выглядел элегантным и свежим, как всегда. Хоть в небрежной домашней одежде, хоть во фраке. – Присоединяйся, Я налью тебе кофе, это немного взбодрит. Надеюсь, ты не зря пожертвовала сном, и маскарад тебе понравился.
– Даже не знаю. Все, конечно, было роскошно и очень весело, но... Просто такая жизнь не для меня, наверное.
Сев на предложенный стул, я взяла чашку с кофе. Черный, другого на его завтраках не подают. И без сахара. Сахар и сливки у него под запретом. Зато сегодня Милош расщедрился, положил мне на блюдечко целых два песочных печенья. В качестве положительного подкрепления за вчерашнее, наверное.
– А какая для тебя, Лина? – спросил он, когда я прожевала кусочек. – Жарить сосиски за прилавком? Этому тебя учили, воспитывая как молодую аристократку? Можешь утверждать что угодно, но я не верю, что это то, о чем ты мечтала.
– Мечтать выйти замуж за миллионера меня тоже не учили, аристократкам неприлично. А доказывать тому, кому все досталось с рождения, я ничего не собираюсь. Все равно не поймёшь.
– Попробуй. Вдруг у меня всё-таки получится, – усмехнулся он, глядя на меня снисходительно.
Конечно. Это вчера с интересом смотрел, приглашал на танец, даже позволял себе прозрачные намеки. Когда была при параде и меня не стыдно было показать друзьям.
– Ладно. Я мечтаю развить собственное дело. Расширяться, создавать что-то новое, достичь успеха... Тебе мои масштабы смешны, конечно.
– Разве я смеюсь? Продолжай. Какого результата хочешь добиться? Само по себе слово "успех" не несёт никакой конкретики и не может быть целью.
– Сеть, – выдохнула, сама не веря, что решилась признаться. – Быстрого питания. Здесь, в Цаневе, пока мало кому такое интересно, но я полагаю, что есть места, где пойдет гораздо лучше.
Он действительно не стал высмеивать мою затею. Наоборот, слушал внимательно и очень серьезно. Даже рассеянно меня разглядывать перестал. Правда, когда я закончила, не спешил выражать свое мнение. Позволил повиснуть неловкой паузе.
– Ну, так что скажешь? – не выдержала я. Он ответил, но совсем не то, чего ожидала.
– Значит, хочешь уехать?
– В смысле?
Не понимая, к чему он клонит, я вытаращилась на него в ожидании объяснений. И заметила, что глаза его слегка покраснели от недосыпа, и что он ещё не побрился – едва проявившаяся светлая щетина становилась заметной на солнце. И что прежде чем ответить поджал губы, недовольно или обиженно.
– В большой город. Чтобы было кому продавать сосиски.
Он отвёл взгляд, делая вид, словно лениво рассматривает море. Но я успела достаточно его узнать, чтобы различить, что равнодушие напускное.
– Я ещё не думала об этом, – проговорила осторожно. – А что? Считаешь глупым? Невозможным?
– Отчего же. Вполне. И задерживать не стану, кто я такой, чтобы лезть в твои планы. У меня есть дом в столице...
– Да не нужен мне твой дом! Я просто поделилась мечтами, как просил, что ты начал!
Не хотела я никуда уезжать. Честно говоря, все эти так называемые планы оставались пока только в мечтах. Я и не пыталась обдумать, как все будет. Тем более не представляла, что придется уехать не на несколько дней, а надолго или и вовсе навсегда. Потерять этот чудесный дом, море, всех новых друзей, свою
