Песнь бездны - Эмма Хамм

Сжав пальцами переносицу, Аня глубоко вдохнула:

– Не видишь, куда она упала?

Когда она открыла глаза, Битси уже нарисовала кружок в бассейне. Ну разумеется, заколка отлетела так далеко, что оказалась глубоко под водой. Там она ее оставить не могла. Это была последняя частица ее матери, и Аня была готова на безрассудство, лишь бы ее не потерять.

Повертев головой в поисках сачка, она застонала, осознав, что в этой части Альфы никто не держал сачок у бассейна. Где-то наверняка был какой-нибудь сарай, где хранились все инструменты. Но если она сейчас сделает хоть шаг наружу, ее тут же окружат люди. А кто знает, что долгое пребывание в соленой воде сделает с ее заколкой.

– Ладно, – пробормотала она. – Двух зайцев одним выстрелом.

«Что ты делаешь?» – спросила Битси.

– Собираюсь достать свою заколку. Промокну, папа пошлет меня домой переодеваться, а там я решу, что обратно не пойду. Идеально. И заколку верну, и от вечеринки отделаюсь.

«Это глупо».

– Сама ты глупая, – ответила Аня, стягивая платье через голову.

Битси она тоже сняла и поставила на пол, хотя знала, что дроид наверняка издает возмущенные звуки. Битси сразу же начала раскачиваться взад-вперед, требуя снова поднять ее.

Но Ане надо было вернуть заколку, и она не желала идти на поводу у собственного страха. Он и так владел ею слишком долго, с того самого случая. Но она давно выросла, и храбрости у нее стало куда больше.

Оставшись в нижнем белье, она прыгнула в бассейн. Плаванием Аня занималась всю жизнь, так что это было не сложнее, чем дышать. По крайней мере, когда вокруг нет течений. Она слышала, что за пределами Альфы плавать куда сложнее, чем внутри.

Достигнув дна, она схватила заколку и развернулась, чтобы оттолкнуться от пола.

И тут она заметила плавник. Элегантную оборочку, чуть торчащую из трубы, через которую в бассейн поступала свежая морская вода. Мембрана была почти серой, но, если присмотреться, в ней можно было заметить мерцающие красные прожилки. Проследив взглядом до того, к чему эта оборочка крепилась, Аня почувствовала, как ее сердце остановилось.

В трубе сидело жуткое существо. На нее, мерцая в приглушенном свете клыками, смотрело почти человеческое лицо. Плоский нос, широкая челюсть – ничего подобного она в жизни не видела. Его лицо обрамляли жабры с красными каемками, а спутанные темные волосы были похожи на щупальца.

Но его глаза… О, эти черные глаза словно заглядывали ей в самую душу. Она лишь смутно заметила, что черной рукой, перепончатой и вооруженной красными когтями, он держался за край трубы. Он так легко мог напасть. Аня даже не понимала, какого он размера; сложно было угадать, как быстро монстр может двигаться, поскольку он был скрыт тенями внутри трубы.

Если присмотреться, можно было увидеть едва заметные очертания мускулистой груди. Это… сбивало с толку.

В живот ударила запоздалая волна ужаса. Сначала ее замутило, а потом в голове завыла сирена. Беги. Прячься. Это существо могло сожрать ее заживо. Эти клыки могли содрать мясо с ее костей быстрее, чем она это почувствует.

Ударив ногами в пол, Аня рванулась вверх. «Беги». «Прячься». «Спасайся». Все эти слова, помимо прочих, каруселью вертелись в ее голове.

В ее дом пробрался ундина. Но Альфа была неприступной – ни войти, ни выйти. Она это знала наверняка. Они с Тузом годами работали над тем, чтобы заслать кого-то внутрь без ведома ее отца. А этот ундина сидел прямо в трубах.

В самом основании города.

Вырвавшись на поверхность, она отчаянно втянула воздух, как будто это как-то помогло. Ей крышка. Вот-вот на ее лодыжке сомкнутся острые зубы и уволокут ее на глубину. Еще немного, и бассейн заполнится кровью, льющейся из ее тела, но никто даже не узнает, что она умирает.

Надо было закричать, позвать на помощь. Кто-нибудь прибежал бы, если только услышал, но она не могла выдавить из себя ни звука. А может, она уже их издавала, просто не слышала тот жалкий скулеж, который наверняка… наверняка…

Ухватившись за край бассейна, она выбралась из воды и резко обернулась, словно за ней гналась какая-нибудь акула и она могла прогнать ее метким пинком.

Но в воде ничего не было. Совсем ничего.

Все еще тяжело дыша и тараща глаза от ужаса того, что только что произошло, Аня потянулась за Битси.

Дроид забралась ей на голову, сыпля словами, которые она едва успевала читать.

«Ты чем вообще думала? Что там было? Тебя кто-то пытался схватить? Я же сказала, что тут кто-то есть. Почему ты никогда меня не слушаешь?»

– В воде правда кто-то есть, – выдохнула Аня, не сводя глаз с волн, поднятых ее движениями. – Ундина.

Повисла долгая пауза, пока дроид переваривала сказанное. А потом от нее пришел ответ, совершенно не характерный для той, которая всегда больше боялась жить, чем оказаться на свалке.

«А можно посмотреть?» Текст дрожал, словно от предвкушения.

– Чего? – ахнула Аня. – Нет, нельзя. С ума сошла? Он же убьет меня за секунду.

«Тебя что угодно может убить за секунду. Звуковая мина, которую ты подняла, отчего и лишилась слуха, тоже могла тебя убить. Но ты все равно ее подняла. Ты всегда искала приключений, Аня. А теперь дай посмотреть на ундину».

Никогда еще Битси не выдавала такого длинного предложения. Обычно дроид была лаконична, даже сокращала то, что говорили другие. Аня подозревала, что робот просто ленилась, но это была плата за то, что она дала своему ИИ личность.

Аня со вздохом покачала головой:

– Не думаю, что рискну опять полезть в воду.

«Еще как сможешь».

– Плохая идея, Битси! Я и так уже еле дышу, я не протяну под водой дольше нескольких секунд.

«А ты попытайся».

С шумом выдохнув, Аня сказала себе, что сможет. Что никакого ундины под водой, скорее всего, нет. Что ей просто померещилось. Что в трубе застряла какая-нибудь рыбина, а вовсе не огромный монстр.

Никто не мог пробраться в Альфу без ведома ее отца. Во всем океане это было самое безопасное для людей место. Настолько же тюрьма, насколько дом.

Она соскользнула обратно в воду, не сводя глаз с трубы, словно оттуда вот-вот выскочит что-то ужасное. Но ничего не шевелилось. И плавник из трубы больше не торчал.

«Ну что ж, – сказала Битси, когда они опустились под воду. – Сплошное разочарование».

Будь они на воздухе,