Дикий дождь - Кристин Фихан
— Не делай этого. Не принижай себя ради меня.
Не слушая товарища, Рио водрузил его себе на плечо.
— Мне плевать на их грёбаное мнение, Джош. Тебе необходима медицинская помощь, и как можно быстрее.
— Ты где-то забыл свою одежду.
Рио в усмешке блеснул зубами.
— Я оставил её на дереве, по ту сторону реки.
— Я всегда знал, что ты чокнутый.
В голосе Джоша звучала крайняя усталость. Он висел мешком и даже не пытался удержаться. Рио погрузился в воду, бросая каждую унцию своей силы на борьбу с течением, чтобы переплыть на другую сторону. Выбравшись из реки, он побежал.
Путешествие оказалось адским. Тело Джоша со стуком билось о Рио. Низкорослые кустарники рвали его кожу. Дождь лил, не переставая, на протяжении всего пути. Рио начал уставать, ноги стали ватными, лёгкие горели от нехватки воздуха. Босые ноги, хотя и привыкшие к долгим путешествиям, натёрлись и кровоточили. Им потребовалось несколько часов, чтобы добраться до цели. Три раза приходилось делать привал, чтобы напоить Джоша водой и туже затянуть повязку на его ране.
Перед рассветом усталый, злой и промокший до нитки Рио, шатаясь, вошёл в деревню. Никто не вышел их встречать, хотя они знали, с кем он пришёл. Кровь Джоша пропитала его одежду в том месте, где он прижимался к телу Рио. Дождь неустанно продолжал лить, каскадом обрушиваясь на землю, так что видимость между ним и домами была плохой, как во время тумана. Рио направился к дому их единственного врача. Его внимание привлекло движение.
Сквозь ливень с веранд своих домов за ним наблюдали старейшины.
Рио стоял, покачиваясь от усталости. На него нахлынула ярость. Стыд. Ему снова двадцать два, он снова стоит перед советом весь в крови своей матери и с кровью её убийцы на руках. Он поднял голову и стиснул зубы. Они никогда не примут его обратно. Никогда не позволят, чтобы клеймо позора, лёгшее на его плечи, коснулось их. Он стоял на страже людей-леопардов, отдавал им свою долю вознаграждений, и, тем не менее, на его руках кровь, и за это они никогда не простят его. Рио сжал губы и расправил плечи. В его глазах светилась гордость, а подбородок стал решительным упрямым. Не имело значения, что его не приветствовали в родной деревне. Он и не ждал этого. Однако он отказывался верить в то, что потерял право взаимодействовать с людьми своего вида.
Из домов до него стал доноситься шёпот. Жители деревни всегда начинали шептаться, когда обстоятельства вынуждали его идти в деревню и вторгаться в их личное пространство. Каждый раз в нём разгоралось убеждение, что на этот раз всё будет по-другому... лучшее, что, может быть, они примут его назад. Но раз за разом лица одних оставались непоколебимыми, другие просто отводили глаза, а некоторые смотрели сквозь него, словно он вовсе не существовал. Рио собрал все силы, что оставались в его измученном теле, и понёс Джоша прямо к дому врача. Они никогда не позволили бы ему войти, при том не говоря ни слова. Даже если бы посчитали, что это он истекает кровью, люди не стали бы задавать вопросов или пытаться помочь. Для них он мертв.
Рио сознательно прошёл вверх по лестнице на веранду и усадил Джоша на стул. В тот момент, когда он повернулся, чтобы уйти, Джош схватил его за руку. Его рукопожатие было слабым, и всё же он смог удержать руку Рио. Рио наклонился к нему.
— Теперь ты дома, в безопасности.
— Спасибо, Рио. Спасибо за все, что ты сделал.
Рио на мгновение сжал его руку, прикрыв этот жест своим телом, чтобы у Джоша после не возникло проблем с советом.
— Пусть удача всегда сопутствует тебе, Джош.
Он развернулся и с гордо выпрямленной спиной спустился по лестнице. На секунду остановился и небрежно с высоты своего роста обвёл деревню взглядом, впитывая в себя знакомую атмосферу. В душе что-то перевернулось, нечто глубоко похороненное и внушающее страх. Его самообладание острым шипом вонзилось в живот, причиняя жгучую боль. Решительно повернувшись к ним спиной, он зашагал обратно в лес, которому принадлежал. Видимость почему-то стала размытой. Рио подумал, что это из-за дождя, но когда он моргнул, всё снова стало ясным, а в глазах появилось жжение. Он с шумом вдохнул воздух и сказал себе:
— Я жив и скоро снова увижу Рейчел. Это все, что имеет значение.
Глава 14
Рио вошёл в безмолвный дом, оставив дверь открытой, надеясь, что дуновение даже самого лёгкого ветерка проникнет внутрь. Дождь шёл размеренно, окутывая веранду и дом густым белым туманом. Москитная сетка исполняла свой призрачный танец, однако его взгляд приковало к себе лицо Рейчел. Он даже не помнил, как добрался до дома... к ней. Ноги болели, тело ломило от усталости, глубоко внутри бурлила раскалённая ярость. По дороге он останавливался помыться, полагая, что струи воды помогут очиститься от боли и гнева. Но ему не стало легче.
Нависнув над ней, Рио обвёл её тяжёлым взглядом, вены прожигала ярость. Боль разъедала внутренности. Впервые за всю жизнь он почувствовал одиночество. И в этом полностью вина Рейчел, потому что вернула его к жизни. Она приводила его в восхищение, манила к себе. Одновременно могла заставить его чувствовать себя счастливым, грустным и злым. Он впал в зависимость от её запаха и соблазнительного тела. В нём стремительно возрастало желание столь же тёмное, как и ярость, чёрными тучами клубившаяся внутри.
Рейчел уснула на кровати. Его кровати. Откинув руку на пустую подушку, где должна была покоиться его голова. Тонкое одеяло скинуто на пол, открыв взору длинные ноги, вытянувшиеся на простынях. На ней накинута только его рубашка, расстёгнутая на все пуговицы, полы распахнулись, обнажив сливочно-белые выпуклости груди. Локоны чёрных волос цвета полуночи рассыпались по белой подушке, будто моля о прикосновении. Длинные ресницы выделялись на белой коже двумя полумесяцами; во сне она выглядела очень юной. Её тело лежало таким открытым, мягким и тёплым, призывающим утолить тот страшный голод, сжигающий его изнутри.
Сейчас он не чувствовал потребности в нежности или любви. Он чувствовал себя диким и горячим, им управляла безудержная жажда тела. Рио стоял посреди своего дома и смотрел на Рейчел, такую доступную и готовую принять его; осознавал, что в нём возобладало наследие, но разум всё равно отказывался повиноваться ему. Отложив оружие в сторону, подошёл ближе, не отрывая от неё горящего взгляда. Нежная кожа,
